Тёмная сторона. Сборник мистических рассказов и стихов

Соноко вскочила с кровати. Нет! Здесь, в бывшей её комнате, ещё хуже, здесь отовсюду веет пустотой и заброшенностью! Кажется, что ты осталась в мире одна; выгляни в окно – увидишь ковыляющие туда-сюда скелеты, жалких и жутких обитателей мира вечного ужаса и тоскливого одиночества. Но куда податься? На занятия идти нет ни малейшего желания. Хорошо бы Ирочка Воронина, соседка по блоку, была дома – но чудес не бывает. Она если не на занятиях (что маловероятно) то шляется по магазинам, либо отправилась «по делам».

Соноко улыбнулась. Вспомнила, как пару лет назад, увидев Ирочку, собирающуюся куда-то в семь часов вечера, поинтересовалась – куда направляется соседка. «Так… по делам», – уклончиво ответила соседка (она ехала на вокзал встречать младшую сестру из провинции). Соноко просияла. «О, у русских это называется „по делам“! А я послезавтра тоже пойду „по делам“!» Недоразумение скоро разрешилось, но с того раза «пойти по делам» на жаргоне двух соседок означало «отправиться на свидание».

«Куда же мне пойти?» – спрашивала себя Соноко. Так и не придумав ничего, она решила идти куда глаза глядят, и открыла дверь в коридор.

И попятилась от надвинувшейся оттуда тёмной фигуры.

Незнакомец был похож на «человека-невидимку» из фильма. В сапогах и джинсах, в наглухо застёгнутой куртке, без шляпы, правда, но зато с капюшоном. Лицо закрывали бинты и зеркальные чёрные очки, руки были в перчатках.

Соноко от страха не пыталась сопротивляться – лишь пятилась.

Захлопнулась дверь. Знакомо щёлкнул замок. Прежде, чем незнакомец снял перчатки, Соноко уже поняла, кто ворвался к ней в комнату.

Но не хотела об этом думать.

До последнего.

Брякнули на пол очки. Разлетелись по углам перчатки. Серпантином слетели бинты. Осели на пол куртка и джинсы. Таяла и рассыпалась личина «человека-невидимки», высвобождая скелет.

Похабно покачивая тазом, скелет шагнул к Соноко. Он не щёлкал зубами. Не тянул к ней руки. Просто шагнул. Раз. Другой. Это было жутко.

Пятясь к окну, Соноко больно ударилось коленом обо что-то. Это был железный стул, наподобие тех, на которых сидят перед инструментом пианисты. Короткая боль выдернула девушку из панического ступора. Соноко схватила стул и пошла с ним на скелет. Скелет замялся и попятился. Соноко, задохнувшись от прилива адреналина, метнула в него стул.

С грохотом, будто высыпали из мешка тысячу бильярдных шаров, повалился на пол скелет. Стул рухнул с глухим звоном, угасшим в несколько секунд. Соноко лихорадочно высматривала какой-нибудь подходящий предмет, чтобы надёжно оглушить худышку, если он (ОНА!) надумает вдруг встать… Скелет не ворочался. Он так и лежал – неестественно вывернув обе ноги, разбросав руки, с отпавшей и непонятно как держащейся челюстью. Глазницы смотрели в потолок бессмысленно и жалко.

ЖАЛОСТЬ, которую Соноко неожиданно ощутила, именно ЖАЛОСТЬ к этому кошмарному созданию, изумила её. Но это чувство, возникшее внезапно, оказалось столь же сильным и властным, как недавний парализующий ужас и спасительный боевой азарт. Соноко медленно приблизилась к беспомощно раскинувшемуся скелету – такому жалкому, особенно жалкому по контрасту с ужасом, который он только что внушал ей. Она опустилась на колени рядом с ним и принялась исступлённо целовать безжизненные кости. Тёплые слёзы капали на их грязно-жёлтую поверхность.

Внезапно голые кости покрылись плёнкой сухожилий, обросли мышцами и гладкой розовой кожей, в чёрных провалах засияли синие осмысленные глаза, и пухлые горячие губы ответили на поцелуй Соноко.

* * *

Мир стал на дыбы и небо перемешалось с землёй. Голая Соноко лежала, раскинувшись, на кровати. Её тело, разгорячённое ласками Ильзы, гудело, как готовый взорваться трансформатор.

Белокурая бестия, которую Соноко нечаянно воскресила из мёртвых, сидела на кровати и поглаживала крепкие смуглые бёдра своей воскресительницы.

Соноко мучительно пыталась склеить осколки взорвавшейся действительности. Слишком много потрясений испытала она в один только последний час, и едва ли не самым сильным было то, что произошло между нею и Ильзой. Белокурая ведьма вывернула всё её существо наизнанку.

– Что ты со мной сделала! – вздохнула Соноко.

Ильза легла рядом, обняла Соноко за шею и поцеловала.

– Гораздо меньше, чем я должна тебе, милая. – Ильза говорила с несильным, но ощутимым немецким акцентом. – Ты меня не просто спасла. Ты меня воскресила. Я ведь была хуже мёртвой. Милая моя, любимая, если бы ты знала, на что я готова ради тебя…

Её рука коснулась поочерёдно обеих грудок японочки и скользнула к низу живота. Соноко чуть не замурлыкала от удовольствия, но потом, неожиданно для себя, оттолкнула руку Ильзы и села на кровати.

– И-ри-за! – всхлипнула она. – Я не знаю! У меня в голове… как это по-русски… карусель! Это… что мы сейчас де-ла-ри… не так, не надо! Зачем это, И-ри-за? Зачем? – она жалобно взглянула в глаза Ильзе, словно та могла помочь ей выразить мысль, на которую у Соноко не хватало запаса русских слов.

Ильза села рядом с ней.