Темная сторона сексуальной революции. Переосмысление эпохи эротической свободы

Сложность заключается в том, что в отношении одного конкретного параметра мы значительно отличаемся от тюленей и северных морских слонов: как вид мы обладаем уникальным интеллектом. Это означает, что, в отличие от других животных, мы можем бросить вызов своим инстинктам, по крайней мере, до некоторой степени. Кроме того, в отличие от других животных, мы смогли расселиться по всей планете и приспособиться к очень разным условиям окружающей среды. Такого рода вариации в материальных условиях иногда могут приводить к совершенно различным путям развития человеческих обществ. Нам, к примеру, кажутся странными брачные обычаи некоторых культур. Так, китайский народ На известен отсутствием у его представителей института брака и намеренным подавлением долгосрочных парных связей, а некоторые амазонские группы считают, что у ребенка может быть два и более биологических отца. Что касается аномальных брачных обычаев на Западе двадцать первого века – которые и являются предметом этой книги, – то они представляют собой продукт не климатических или территориальных условий, но, скорее, новых технологий, недоступных людям в прошлом (я писала об этом в главе 1).

Однако все эти вариации укоренены в биологии. Либеральные феминистки и транс-активисты могут изо всех сил отрицать это, и тем не менее до сих пор несомненно: только половина человечества способна забеременеть, и – покуда не удалось изобрести искусственные матки – это остается неоспоримой истиной на неопределенный срок. Более того, даже если бы мы каким-то образом полностью изъяли человеческое тело из процесса репродукции, у нас все равно остался бы наш человеческий мозг, который является продуктом нашей эволюции. Естественный отбор не поспевает за быстрыми социальными изменениями. Мозг, который у нас есть сейчас, мало чем отличается от мозга людей девятнадцатого века и даже от мозга наших предков охотников-собирателей, поскольку охота и собирательство были первой и наиболее успешной адаптацией человечества, которая заняла по меньшей мере 90 % человеческой истории.

Влияние естественного отбора на психологические различия между мужчинами и женщинами является политически щекотливой темой, так как она выступает благодатной почвой для различных злоупотреблений. Критики иногда обвиняют эволюционных психологов в том, что они предлагают объяснения, которые звучат интуитивно убедительно, однако не имеют под собой реальных доказательств. И это обвинение небезосновательно. Некоторые теоретики-любители – и даже некоторые профессионалы – позволили своему воображению не на шутку разыграться, и, к сожалению, псевдонаучные фантазии антифеминистов оказались наиболее провокационными.

Досадно, что, намеренно дистанцировавшись от эволюционной психологии, большинство феминисток лишили себя возможности сколько-нибудь существенно повлиять на ее развитие. По правде говоря, сама идея эволюционной обусловленности психологических различий между полами стала в некоторых кругах настолько табуированной, что даже озвучивание такой возможности воспринимается как знак антифеминистских настроений. В 2017 году инженер Google Джеймс Деймор распространил манифест, в котором предположил, что недостаточная представленность женщин в Google может быть отчасти следствием (по его словам) «различий в распределении черт характера между мужчинами и женщинами»[63]. Исследование, на которое ссылался Деймор, было совершенно обоснованным, и тем не менее его уволили за нарушение кодекса поведения Google, что спровоцировало бурные дебаты в СМИ.

Вследствие этого табу люди, желающие публично поддержать эволюционистский подход, часто попадают в одну из двух категорий: либо они не восприимчивы к самому существованию табу (Деймор, будучи высокофункциональным аутистом, вероятно, относился к этой категории)[64], либо они являются антифеминистами. Примечательно, что так много энтузиастов-любителей от эволюционной психологии склонны сосредотачиваться на одном конкретном вопросе, иногда с крайней одержимостью: на действиях, направленных на увеличение представленности женщин в науке, технологиях, инженерии и математике (НТИМ). Отчасти негативная реакция на поступок Деймора была вызвана тем фактом, что многие женщины, работающие в организациях, где доминируют мужчины – таких как Google, – сталкиваются с повседневными сексистскими оскорблениями, которые варьируются от легкой снисходительности до откровенных сексуальных домогательств. Поэтому многие из них вполне правомерно стали чувствительны к неуклюжим разговорам о «мужских мозгах» и «женских мозгах», которые могут маскировать заявления о женской неполноценности.