Темная сторона Швеции

Йенни пошла вперед по коридору. Дверь в спальню была открыта, и она заглянула внутрь. Типичная комната девушки-подростка. Постер с Джастином Бибером на стене. Туалетный столик, где ноутбук соседствует с помадами, дезодорантами и духами. Колонки для айфона, мишка, розовые подушки на небрежно заправленной постели. Джинсы, майка, белье на стуле.

Комната Лени?

Она пошла дальше. Двери в другие комнаты закрыты. Коридор вывел ее в гостиную.

Мужчине на диване было лет шестьдесят. Коричневые брюки, бежевая рубашка, коричневая вязаная кофта. Он сидел, закрыв лицо руками, и всхлипывал. Рядом с ним сидела женщина-полицейский. Положив руку ему на плечо, она пыталась его успокоить.

Он босой. Пол под ногами мокрый. Почему?

Йенни кивнула коллеге и прошла в кухню. Там она достала две таблетки «Альведона», сунула в рот и, открыв кран, набрала в ладонь воды и выпила ее. Вкус у таблеток был отвратительный. Она уставилась на свою руку.

Мы были счастливы. Купили дом. Ждали ребенка. У нас могла быть прекрасная жизнь.

Но ты предал меня. Почему? Что во мне было не так?

Йенни снова набрала воды, выпила и зажмурилась. Несколько секунд она стояла в кухне с закрытыми глазами и слушала шум воды и голос женщины-полицейского.

Сосредоточься, Йенни.

Она убрала прядь волос со лба и осмотрелась.

Обычная кухня. Только стены украшены ткаными картинами религиозного содержания с надписями на непонятном языке. Курдский? Она вернулась в гостиную. Женщина-полицейский все еще сидела, положив руку на плечо Шоршу Барзани. В окно видно было, как на балконе работает криминалист. Йенни заглянула туда, и он оторвался от работы.

– Привет!

– Привет! Я Йенни Линд. Как ситуация?

Он провел рукой по лбу.

– Явно следы драки. Горшки с цветами разбиты. Снег растоптан. У стола сломана ножка. Я пока снимаю отпечатки ног и собираю другие улики.

Она собралась было закрыть дверь, но спохватилась и спросила:

– Сколько времени занимает падение с такой высоты?

Криминалист перевел взгляд на небо.

– Пятый этаж… примерно девять секунд.

– Спасибо.

Она закрыла дверь.

Девять секунд.

В голове еще шумело, но боль начала стихать. Йенни села напротив мужчины на диване и поймала на себе взгляд коллеги.

– Он что-нибудь сказал?

Та пожала плечами.

– Что она сама спрыгнула с балкона. Он пытался ее остановить.

– У них была ссора?

– По его словам, нет.

Ну да. Леня просто прошла мимо отца, сидевшего на диване, и с улыбкой сообщила, что собирается сброситься с балкона. Он направился за ней, попытался помешать, но ему не хватило сил остановить семнадцатилетнюю девицу. И он даже не спустился на улицу посмотреть, жива ли она.

– Я хочу задержать его по подозрению в убийстве.

Йенни наклонилась вперед.

– Шорш?

Никакой реакции. Она повторила.

Мужчина медленно отвел руки и посмотрел на нее. Красное, распухшее от слез лицо. Пустой взгляд. Весь его вид выражал отчаяние.

– Шорш, вам придется поехать с нами в участок. Я хочу с вами побеседовать. Вы меня понимаете?

Он всплеснул руками.

– Почему нельзя поговорить здесь?

– Так практичнее.

– Вы же не думаете, что…

– Я ничего не думаю. Просто хочу поговорить с вами в спокойной обстановке. Где другие родственники?

Снова всплеск рук.

– Азад у друга…

– Кто это?

– Мой сын.

– Понятно. Жена?

– Они с Ларой у моей кузины Наушад.

– Лара?

– Моя дочь.

– Сколько ей?

– Четырнадцать.

Что-то мелькнуло в его взгляде, когда он произнес имя дочери.

– Понятно. Вы должны пройти с нами.

Полицейское управление в Кроноберге представляет собой колоссальное здание размером с квартал. Уродливое, серое, оно вмещает в себя немыслимое количество отделений, коридоров и кабинетов. Где-то в глубине здания в комнате для допросов Йенни Линд сидит напротив шестидесятилетнего курда. Мужчина заметно волнуется. Сжимает руки, крутит пальцы. Взгляд его устремлен в пустоту прямо перед собой. Йенни Линд включает диктофон и направляет на Шорша Барзани. В планах у нее обычный короткий допрос, после которого можно будет попросить прокурора выписать ордер на арест. Но разговор затягивается, что Йенни совсем не радует. Зато он ведется без переводчика и адвоката, в чем тоже есть плюсы. Шоршу явно нужно выговориться. Уже целый час он рассказывает о Лене, о семье, о бегстве из Северного Ирака, о прошении политического убежища, о жизни с тех пор. Голова по-прежнему болит. Йенни пытается забыть о своих проблемах и сосредоточиться на словах Шорша. Все это брехня, естественно. Вешает ей лапшу на уши. Конечно, это он выкинул дочь с балкона, как это обычно делают отцы-мусульмане с неугодными дочерьми и сестрами за то, что девушки осмелились ошведиться – забыли про религию, ходят на дискотеки, курят, гуляют с мальчиками… Преступают закон.