Допустим, пациентка «испытывает страдание после смерти отца». Я буду работать с ней таким же образом, расширяя контекст, чтобы включить в него физические ощущения. Я попрошу пациентку рассказать мне, где именно в ее теле находится страдание. Она может ответить: «Везде». Тогда я спрашиваю: «В мочках ушей? В лодыжках? В передней части плеч?». «Нет, — отвечает она, — мне кажется, оно находится в груди».
Цель такого расширения — не отвлечь пациента от его истинных чувств, а пробудить его спящие ресурсы и тем самым помочь ему справиться с проблемой.
Следующий шаг — связать между собой симптом и восприятие собственного «Я». В большинстве случаев симптом отделяется от тела с целью защиты от нежелательного опыта. Устанавливая связь между симптомом, телом и душой, мы создаем контекст, в котором этот опыт становится приемлемым и осмысленным, создавая тем самым основу Для будущей интеграции и личностного роста.
Вернемся к примеру с болью в желудке. Чтобы восстановить связь между болью и Самостью, вначале я прошу пациента дышать и смотреть на меня. Я прошу его смотреть мне в глаза, чтобы вывести его из состояния погруженности в себя. Обычно эта погруженность переходит в диссоциацию или «отлет», которые я использую, делая внушения:
«И когда вы начинаете «отлетать» и чувствовать боль в желудке, вы можете продолжать дышать и смотреть на меня».
Используя диссоциацию и связывая ее с совершенно новым контекстом («дышать и смотреть на меня»), я включаю множество защитных трансов пациента. Я вызываю эти трансы, потому что они возникают у пациента именно в подобных ситуациях!
Пациент «отлетает» все дальше и дальше; он уже не видит меня.
«И когда все скрывается в тумане — продолжайте дышать и смотреть на меня».
Позволяя ему диссоциироваться — и даже используя его диссоциацию — я вижу, как он создает свои симптомы. В сущности, глубокий транс защищает его от контакта со мной, когда он «дышит и смотрит на меня». Я наблюдаю за его трансом и изучаю его структуру. Сначала возникает боль в желудке, затем он «отлетает» и диссоциируется, затем перед его глазами появляется туман, и, наконец, он впадает в оцепенение
Теперь я могу вернуть ему ощущение самого себя, утраченное глубоком трансе. Для этого я делаю внушения:
«Сейчас я не знаю, какой образ или символ поможет вам достичь понимания вашей истинной сути, но я знаю, что он будет для вас интересным и неожиданным… смотрите… наблюдайте… осознавайте что это может быть за образ… напоминающий вам о том, кто вы на самом деле и о том, что вам сейчас необходимо».
В этот момент возникает образ — гора, тигр, голубь, медведь — символизирующий истинное «Я». Затем я прошу пациента поместить этот образ внутрь той части тела, которая «подходит» ему. Это связывает «Я» с телом.
Когда я постоянно прошу пациента «дышать и смотреть на меня», я тем самым расширяю его сознание. Кроме того, из состояния интраперсонального транса он переходит в состояние интерперсонального транса, который я разделяю с ним. Важно, чтобы в это время глаза пациента были открыты, так как это трансовое состояние должно быт! интегрировано в обычную жизнь, а жить стоит с открытыми глазами и в прямом контакте с окружающим миром.
Просьба дышать и смотреть на меня требует близости; после тог как возникнет транс, защищающий пациента от контакта со мной, э близость поможет пробудить чувство «Я». Теперь глубокий транс чувство «Я», или Самости, могут существовать одновременно; перед тем, как прийти ко мне, пациент входил в транс автоматически, а его «Я» при этом скрывалось или «отлетало».
Теперь, когда симптом интегрирован с телом, а тело связано с чувством «Я» — нужно восстановить связь этого «Я» с окружающими, от которых оно было отрезано. Мы с пациентом находимся в общем трансе — но как ему войти в общий транс с внешним миром? Как ему перенести результаты терапевтического сеанса в обычную жизнь?