Темная страсть

Когда его губы оторвались от меня – слишком быстро и одновременно недостаточно быстро, – я с трудом подавила желание снова притянуть его к себе.

– А как же камеры, Крис? – просипела я, презирая себя за слабость.

– Сама виновата – напугала меня до смерти, когда не брала трубку. Плевать мне на камеры. – Его губы снова впились в мой рот, рука его пробралась мне под куртку, тяжело легла на спину, и я вдруг почувствовала, как его закаменевшая плоть вжимается в мой живот.

Безумно возбудившись, я застонала – мои руки пробрались под толстую кожу его куртки, обхватили его за талию. Ладонь Криса гладила мою спину – жар, исходивший от его руки, передавался мне, угрожая лишить меня остатков здравого смысла. Ни одному мужчине до него не удавалось заставить меня забыться до такой степени, чтобы не думать больше ни о чем.

– Это тебе за те двенадцать часов, когда я обязан был заниматься бизнесом, – почти грубо заявил он, отстранившись. – А вместо этого я, как последний дурак, размышлял о нашлепках на соски в виде бабочек, мысленно перебирая в голове все места на твоем теле, которые стану целовать. Так что теперь тебя ждет примерное наказание!

От этих слов я едва не застонала. Не представляю, каким образом мне удалось собрать немногие остатки здравого смысла, но как-то удалось…

– Если ты надеешься с помощью секса заткнуть мне рот, можешь сразу выкинуть это из головы, – предупредила я.

– Знаю, но это неплохой способ начать и закончить приятную беседу. – Он слегка отодвинул меня в сторону и распахнул передо мной дверцу. – Так что поехали домой, чтобы я смог трахнуть тебя за то, что ты заставила меня пережить. Кстати, можешь сделать то же самое.

Я молча смотрела на него – и все возражения, которые я приготовила, при слове «домой» замерли у меня на губах. Крис повторял его раз за разом, и всякий раз при этом у меня почему-то возникало ощущение собственной уязвимости и беспомощности. Это он заставлял меня чувствовать себя уязвимой и беспомощной.

Заметив, что я не двинулась с места, он снова привлек меня к себе, погладил по голове и легко поцеловал в щеку.

– Садись в машину, Сара, – мягко велел он. И снова, как и всегда – хотя Крис наверняка бы с этим не согласился, – мне оставалось только молча повиноваться.

* * *

Когда десятью минутами позже я припарковалась перед домом Криса, меня все еще била дрожь, и все же я способна уже была мыслить связно. Я немного успокоилась, а мысль о том, что Крис, вне всякого сомнения, беспокоился обо мне, подействовала на меня почище любого афродизиака – чему немало способствовал вкус его губ, еще сохранявшийся у меня на губах. Глупо было бы отрицать, что я дала Джейкобу повод для беспокойства, когда не отвечала на звонки. А если добавить к этому инцидент на складе, неудивительно, что Крис волновался. Это я могла понять. Но его желание контролировать каждый мой шаг стало принимать размеры мании, и хотя я уже смирилась с тем, что в спальне меня это даже возбуждает, но за ее пределами по-прежнему жаждала свободы. Однако подозревала, что Крису вряд ли это понравится.

Подскочивший швейцар распахнул передо мной дверцу «порше-911», и остатки моей злости разом улетучились. Я по-прежнему отчаянно нуждалась в Крисе. Хотела оказаться в его объятиях. Чувствовать, что он рядом. Мне нужен был этот человек – отрицать это было просто нелепо.

Я выбралась из машины, взглядом ища Криса, – и заметила его в тот момент, когда он слез с мотоцикла. Проклятие, на этом «харлее» он выглядел еще сексуальнее! Если Марк олицетворял собой власть, то Крис был живым воплощением чисто мужского стремления подавлять – и, кстати, прекрасно это знал. Это было заметно по ленивой грации, которая сквозила в каждом его движении – сразу чувствовалось, что перед вами альфа-самец. Людям незачем было давать ему прозвище – точно так же, как ему незачем было заставлять их пить остывший кофе, что однажды проделал со мной Марк. Если ему нужна была власть, он знал, что она у него есть. Когда он что-то хотел, то мог быть уверен, что получит это. Когда он хотел меня, он незамедлительно заявлял на меня свои права, и при мысли о том, что наступит день, когда это желание пропадет, все переворачивалось у меня внутри.

Он сунул шлем и ключи от мотоцикла второму швейцару, после чего соизволил вспомнить обо мне. Острое, неутолимое желание, горевшее в глазах Криса, охватило и меня – я как будто плавилась на медленном огне. Крис не спеша направился ко мне – когда Рич услужливо подал мне сумочку, он сам забрал ее у него из рук и повесил мне на плечо. Его пальцы коснулись моей руки, и меня словно током ударило.

– Давай пойдем в дом и… поговорим, – пробормотал он.

– Да, – промямлила я, судорожно глотнув. – Поговорим.

На негнущихся ногах я сделала пару шагов и вдруг услышала, как меня окликнули. Обернувшись, я увидела швейцара, который протягивал мне тетрадь.

– Вы забыли, – почтительно пробормотал он.