Темная страсть

У Оливии свело желудок. «Скажи их, — мысленно заклинала она. — Скажи эти слова».

— Нет! Ты должен любить меня как жену. Ты должен овладеть мной. Иначе…

— «Иначе» что? — резко переспросил Аэрон.

Оливия напряглась. О боже. Сделка. Она совсем забыла о сделке Легион с Люцифером. Ужасно, так ужасно. Развернувшись, она прижалась к деревянной двери спиной. Ее трясло. Она ждала ответа — ждала даже больше, чем объяснения в любви.

— Расскажи ему, — приказала она Легион. — Он имеет право знать правду.

— Расскажи мне, — повторил вслед за ней Аэрон.

Демонесса сглотнула.

— Если за восемь дней я не смогу соблазнить тебя, Люцифер… он… он завладеет моим новым телом, — прошептала она. — Если я не справлюсь, он… он воспользуется мной, чтобы убить тебя и твоих друзей.

Нет. Нет!

Аэрон бросил на Оливию быстрый, неуверенный взгляд, не сознавая весь ужас признания Легион.

— Физически он не может выбраться из ада. Не может…

— Может. Вселившись в тело Легион, он сможет абсолютно все, — прохрипела Оливия, схватившись за горло. Ужас ее продлился недолго. Кровь застыла в венах, замораживая эмоции. Так близко подобраться к раю… чтобы рухнуть в ад. — Сможет заставить ее переспать с кем угодно по своему желанию, захватить контроль над охотниками, оказывать воздействие на людей, настроить их против вас. Сможет даже добраться до царства ангелов и истребить мой род.

От напряжения позвоночник Аэрона сделался жестким, как стальная труба.

— Зачем ему все это?

— Как зачем? Власть. Свобода. Злоба. Он ненавидит ангелов. Предполагалось, что они последуют за ним, но они предпочли остаться с Единым Истинным Богом, которого Люцифер ненавидит больше всех и жаждет уничтожить. Заполучив демонессу, свободно расхаживающую по земле, Люцифер получит и отличный шанс осуществить задуманное.

«Хватит уже глупостей. Заставь ее заткнуться», — приказал Искушение.

Оливия сначала не обратила на него внимания, но мгновение спустя смущенно моргнула. Он. Она и так знает, что голос принадлежит мужчине, но только сейчас поняла, что этот самый мужчина хочет, чтобы она завоевала Аэрона, — а точнее, чтобы Легион проиграла. Он стремится помешать Легион убедить воина переспать с ней.

Значит, это все-таки не демон.

«Люцифер», — осенило Оливию. Искушение — это Люцифер. Ему не нужно покидать ад, чтобы направить свой голос куда заблагорассудится, нашептывать человеку грешные мысли. Для этого Люциферу всего-то и нужно, что связаться с душой, склонной к падению.

Прощай, благословенное оцепенение. На Оливию вновь нахлынули страх и ужас, смешавшиеся со стыдом. Как же она раньше не догадалась? Как упустила истинную суть вещей?

«Глупый ангел».

— Зачем ты заключила эту сделку? — требовательно спросил Аэрон.

По щекам Легион продолжали течь слезы.

— Я хотела стать красивой. Стать той, кто тебе нужен. Думала, что завоюю тебя, заставлю позабыть ангела. Думала, что смогу сделать тебя счастливым.

Аэрон с такой силой провел рукой по лицу, что остались алые царапины от ногтей.

— Не могу поверить. Ты хоть понимаешь, что натворила? Понимаешь, какие механизмы привела в движение?

Демонесса кивнула, ее подбородок дрожал.

— Мне жаль. Мне так жаль.

Последовало молчание, затем исполненное печали:

— Мне тоже.

Стоило Аэрону сказать эти слова, как Оливия все поняла. Он уже принял решение. Он переспит с Легион. Войдет в ее тело так же, как вошел в тело самой Оливии, чтобы спасти маленькую демонессу от одержимости, а друзей от Люцифера. Чтобы не дать охотникам выиграть войну.

На глаза Оливии навернулись слезы, и она часто заморгала в попытке прогнать их. Этим поступком Аэрон докажет, что все произошедшее между ними гроша ломаного не стоит. Если он переспит с Легион, Оливия уйдет. Он должен понимать, что она оставит его.

«Интересно, облегчило бы это знание принятие им решения?» — с горьким смешком подумала Оливия. Она ни за что не останется здесь, зная, что он лег в постель с другой женщиной. Какие бы причины его к этому ни побудили.

Похоже, ей самой придется сделать выбор. Она уйдет, в том не может быть сомнений. Но не сейчас. Вопрос в том, стоит ли ей вернуться на небеса, тем самым, возможно, сохраня Аэрону жизнь, или просто переехать в какое-то другое место на земле?

Скорее всего, второе, ведь как ей теперь вернуться домой? Она изменилась, стала человеком во всех смыслах слова. На небе она будет несчастна, не сможет никому принести радость — и меньше всего себе самой. Сделается бесполезной. И если потом передумает, то второй раз ей пасть не позволят. Нет, ее приговорят к смерти или навсегда упекут в ад. Для ангела, дважды сбившегося с пути, иного выбора не существует.

Но как ей остаться на земле и жить в мире с самой собой, зная, что могла бы спасти Аэрона и не воспользовалась возможностью? Даже если «спасти» означает «отдать сопернице»?

Настолько ли она бескорыстна?

Нет. Ей следовало бы убить Аэрона, когда была возможность, и избавить их обоих от боли. С ее губ снова сорвался горький смешок.

Аэрон поднялся; его движения были скованными, неслаженными.

— У нас еще есть немного времени. Разберемся с этим позже.