Темная связь

Но Трофимыч мог ехать и не до конца. Вот и нужно было проследить весь маршрут. Стартуя от конечной, трамвай огибал три квартала и выезжал снова на улицу Советскую, где у него и была первая остановка.

Поэтому я не торопясь двинулась прямо и остановилась, не доезжая до остановки, когда трамвай еще был далеко. Трофимыч не вышел, да мы, собственно, этого и не ждали, поэтому спокойно тронулись дальше. Начало смеркаться, и это было нам на руку, потому что позволяло двигаться следом за трамваем, почти не скрываясь.

Так мы доехали до конечной остановки, где трамвай делал кольцо. Вадим все время наблюдал за Трофимычем через объектив моего «Никона». Среди неплотной толпы граждан, сошедших на конечной «десятки», я вскоре заметила черную болоньевую куртку Трофимыча.

– Смотри, смотри, – возбужденно воскликнул Гончар, – вон он!

– Да вижу я, – успокоила я его, – не кричи.

– Пошел в гору, – продолжал комментировать Вадим.

Действительно, Трофимыч, все так же не спеша, поплелся по направлению к лесу. Я отпустила его метров на сорок и, выключив фары, тронулась следом. Склон становился все круче, и в какой-то момент колеса «Лады» начали пробуксовывать на скользком грунте.

– Выходим, – скомандовала я, сунула сотовый в карман куртки и выбралась наружу.

Было уже почти совсем темно – тучи закрывали небо – и нам пришлось прибавить шагу, чтобы не упустить Трофимыча, который, поднявшись почти до самого леса, свернул на дорогу, шедшую вдоль склона. Мы добрались до поворота и увидели, что Трофимыч стоит возле деревянной калитки. Он поднял свободную руку и, пошевелив ею, словно возился с запором, открыл калитку и исчез во дворе.

Подойдя ближе, мы увидели над деревянным забором крышу невысокого строения, одна стена которого выходила на улицу. Окна были закрыты ставнями, из-за которых пробивались узкие полосы света. Из трубы шел дым – видимо, кто-то в доме топил печку. Вадим попробовал открыть калитку, но она оказалась запертой. Передав мне «Никон», который все еще был у него в руках, он пошарил в том же месте, где и Трофимыч.

– Есть, – удовлетворенно произнес он, осторожно открывая деревянную дверь.

Вслед за Вадимом я скользнула в калитку, не забыв запереть ее за собой. Глаза уже освоились с темнотой, и я смогла различить небольшой участок двора, но, кроме навеса, под которым были сложены заготовленные на зиму дрова, там ничего примечательного не было. Пройдя мимо входной двери, я заглянула за угол. Там были два окна, но ни одно из них не светилось.

– Ну, что будем делать? – прошептал сзади Вадим.

– Подождем, – ответила я, – может, он недолго. – Конечно, я имела в виду Трофимыча.

– Думаешь, Веретено там? – не отставал Гончар.

– Да ничего я не думаю, – оборвала я его, – посмотрим.

Тут скрипнула дверь, и мы затаились, прижавшись к стене дома.

– Ну, ладно, – узнала я голос Ивана, – когда придешь?

– Зайду через пару дней, – ответил Трофимыч, – пока харча тебе хватит.

– Всем привет, – вышел из-за дома Вадим и направился к крыльцу, где происходил разговор.

Я даже не успела его задержать, и мне пришлось последовать за ним. Увидев две тени, вышедшие из-за угла, Ванька оттолкнул Трофимыча, который чуть не упал, поскользнувшись на мокрой траве, и бросился к калитке. Вадим кинулся за ним, но налетел на Трофимыча и задержался. Пока он его отстранял, Веретенников уже открыл калитку и выбежал на улицу.

– Ванька, дурень, стой, – крикнула я ему вдогонку, надеясь, что он узнает мой голос, но услышала только топот удалявшихся ног.

– Свои, Веретено! – заорал Вадим, выбегая за калитку.

Я выскочила следом, но темень была такая, что видно было только под ногами, да и то с трудом. Но это-то нас как раз и выручило. Я услышала какой-то шлепок в конце улицы, где мы сворачивали на поперечную дорогу, шум, крик, потом какой-то нудный говор, и вскоре на дороге появились два силуэта, приближавшихся к дому. Когда они подошли ближе, я увидела, что это Вадик и Иван.

– Привет, – буркнул Иван, проходя мимо меня. – Чего здесь стоять-то? Пошли в дом.

В доме было тесновато, но уютно. От печки, находившейся в центре, шло какое-то доброе тепло. Стало так хорошо и почему-то вспомнилось детство, мама и Карасев, где я жила до шестнадцати лет.

Я чуть не рассмеялась, когда рассмотрела Ивана и Вадима. Оба были вымазаны в грязи по самые уши. Даже с головы свисали ошметки земли.

– Ну и видочек у вас! – Я подняла камеру и использовала ее по прямому назначению. – Будет что вспомнить.

– Высохнет, само отвалится, – философски заметил Трофимыч.

После того как эти двое привели себя в более-менее божеский вид, Ванька выложил все, что с ним произошло со вчерашнего дня. Все было так, как я и предполагала. Придя к Катерине, он позвонил. Удивившись, что Катька не открывает, ведь он договаривался о встрече заранее, он толкнул дверь и застыл от ужаса. Ванька сразу понял, чем это может для него обернуться, и, прикрыв дверь, стрелой вылетел на улицу. Забежал в подвальчик и, чтобы хоть как-то унять мандраж, на последние деньги взял сто граммов водки. И только тогда начал думать, что ему делать.