Темная связь

– А может, они давно друг друга знали? Просто Катерина только недавно сообщила тебе о своем увлечении? – предположила я, хорошо отдавая себе отчет, какую бурю противоречивых чувств: обиды, раздражения, злобы, зависти, ненависти – поднимет мое предположение в ее душе. Как, Катька, выходит, что-то все-таки утаивала от меня, – взбеленится Альбина, – а я-то ей доверяла, всем с ней делилась… И так далее.

– Да нет, – подавив неуверенность, решительным тоном произнесла Альбина, – Катька все мне рассказывала.

– Ну ладно, продолжим. Что еще говорила Катерина об этом немце?

– Что антиквариатом интересуется. Серьезно интересуется. Бизнес делает. Ему ведь в Гамбург переселяться надо, а это, как сказала Катька, влетит ему в копеечку.

– Ясно, – на минуту задумалась я, – что еще?

– Все, кажется, – Альбина встала и опять начала прохаживаться по комнате, все время поглядывая на часы.

– А в чем заключается его антикварный бизнес? – решила полюбопытствовать я напоследок.

– Покупает здесь вроде какие-то вещи, а у себя там продает.

– Ну что ж, спасибо большое. Если будет что-то новое, непременно сообщу. До свидания.

– До свидания, – равнодушно отозвалась Альбина, даже не удосужившись проводить меня до прихожей и открыть дверь.

Слава богу, замок у нее несложный.

Глава 7

Харольд Михалик – крутилось у меня в мозгу, пока я крутила баранку, поглядывая на мрачный профиль Гончара, – этот бард-журналист, положивший на меня глаз в «Немецком доме», был любовником Катьки. Ну и что? Мало ли у нее было любовников? С ее внешностью завести себе кавалера было плевым делом. То, что Михалик начал клеить меня – просто совпадение. Чем ему еще здесь заниматься? Отправил материал в свою газетенку или – где он там работает? – и развлекайся. Что еще Альбина про него говорила? Да, занимается антиквариатом. Коллекционер? Нет, кажется, что-то было насчет перепродажи. Деньги ему, видите ли, нужны! В Гамбург он собирается. Наверняка пересылает через знакомых дипломатов.

Значит, Катерина провела ночь у него, вернулась к обеду домой, и ее почти сразу же убили. Увидела ли она это «интересненькое», о котором говорила мне, у Харольда или позже, когда уже ушла от него? Можно поставить вопрос и по-другому. Пошла ли она от Михалика сразу домой или куда-то заходила еще? Связано ли ее посещение Михалика с ее гибелью? Все эти вопросы крутились в моем мозгу, пока я не добралась до редакции.

– Подожди меня здесь, – сказала я Вадиму, выбираясь из машины, – я быстро.

Он буркнул себе что-то под нос, что должно было означать согласие.

Отперев входную дверь своими ключами, я забыла отключить сигнализацию. И чуть не умерла со страху, когда задребезжал звонок и замигала сигнальная лампа, установленная над дверью. Немного очухавшись, я вспомнила реальный случай, произошедший в Москве. Хозяин одной из частных фирм решил обезопасить свой офис и придумал довольно нетрадиционный способ защиты. К обычной сигнализации он подключил корабельный «ревун» от военного эсминца. Результат, тем более в закрытом помещении, превзошел самые смелые ожидания. Взломщик просто умер в темноте от испуга.

К счастью, я осталась жива, вспомнила, где находится кнопка, отключающая сигнализацию, и нажала ее. Звон и мигание прекратились, но ожил телефон, стоявший на Маринином столе. «Наверное, с пульта охраны», – подумала я и не ошиблась. Я назвала код и повесила трубку. Прошла к себе. «Моторола» Кряжимского лежала на столе, как мы и договаривались. Я взяла ее и сунула в карман. Кажется, все. Теперь нужно не забыть про сигнализацию. Сначала нажимаем кнопку, а потом закрываем дверь. Все. Можно идти.

Вернувшись в машину, я застала Гончара сидящим в позе зародыша. Он склонил голову на колени, а ноги поджал под себя.

– Эй, Вадик, – толкнула я его легонько, – ты где живешь-то?

– Я с мамой живу, – пробормотал он, поднимая голову.

– Я знаю, что с мамой, – сказала я, – я ведь спросила, где?

– У «Юбилейного», – коротко ответил он.

– Понятно.

Я развернулась и поехала к магазину «Юбилейный».

– Куда мы едем? – через некоторое время спросил Вадим, оглядываясь по сторонам.

– К маме, – сказала я, – ты же с мамой живешь.

– Я не хочу домой, – грустно сказал он, – высади меня где-нибудь здесь.

«Начинаются причуды маменькиных сынков», – подумала я, а вслух сказала:

– Кончай валять дурака. Куда ты собираешься?

– Не знаю, погуляю где-нибудь.

– Господи, – выдохнула я, – взрослый парень, а ведешь себя как ребенок. Ну что мне с тобой делать?

– Можно, я переночую у тебя? – Он с надеждой посмотрел на меня. – Ну, не могу я идти домой.