Темная связь

Я с ним согласилась, и к тому времени, как вернулся Вадим, камера была надежно закреплена на спинке стула, который мы придвинули к стене. В стену вбили несколько гвоздей, найденных Веретенниковым где-то в кладовке у Трофимыча, и повесили на них старую одежду, так, чтобы она закрывала камеру, оставляя открытым объектив.

Вадим вошел с двумя пластиковыми пакетами и начал выкладывать их содержимое на стол. Когда он закончил, на столе выстроился аппетитный натюрморт. Над пакетом с картошкой, несколькими луковицами, двумя банками рыбных консервов, буханкой черного хлеба, сыром и «Краковской» колбасой возвышались две бутылки портвейна.

– Кто велел две бутылки? – Я посмотрела на него немигающим взглядом. – Мы что здесь, шутки шутим?

– Ладно, ладно, не кипятись, – Вадим схватил одну бутылку и вышел из комнаты.

Вернулся он с пустыми руками. – Оставим в холодильнике, чтобы было чем отпраздновать победу, – нашелся он.

– Господи, – вздохнула я, – с кем я связалась? Иван, – я развернулась к Веретенникову, – знаешь, как включать камеру?

– Знаю, – кивнул он.

– Покажи.

Он подошел к стулу, осторожно раздвинул одежду и сдвинул рычажок записи, потом вернул его в прежнее положение.

– Хорошо, – сказала я, – а с мобильником?

Я достала тот, который был у меня в кармане и набрала свой номер. «Моторола», лежащая на стуле возле дивана запиликала.

– Отвечай.

Веретенников взял мобильник, проделал с ним нехитрые операции и сказал в трубку, снисходительно глядя на меня:

– Алле.

– Не паясничай. – Я сложила телефон и сунула его в карман. – Если что-то срочное, звони мне, понял?

– Да понял, понял, – кивнул он.

– Тогда поехали, – повернулась я к Вадиму и направилась к выходу.

– Оль, – остановил он меня, – может, перекусим? Что-то есть хочется. Зря, что ли, я ноги стаптывал?

Я понимала, откуда возникло у него это внезапное чувство голода, но расслабляться было нельзя.

– Успеешь, голодный ты мой. У тебя еще все впереди.

Заверив Ивана, что ситуация под контролем, я быстро вышла из дома и села в машину. Вадим недовольно плелся сзади.

– Какие планы? – угрюмо спросил он, садясь в машину.

– Поедем куда-нибудь, перекусим, – ответила я, – а то ты умрешь еще чего доброго прямо в машине. Только Харольду позвоню.

Я во второй раз набрала московский номер, и снова ответом мне были лишь длинные гудки.

– Опять нет, – вздохнула я, убирая телефон.

На обратном пути, оставив Гончара в машине, я заглянула к Трофимычу. Он сидел у стола и колдовал над банкой с чаем.

– Как дела, Трофимыч? Все спокойно? – поинтересовалась я.

– Ждем-с, – ответил он, помешивая коричневую жидкость алюминиевой ложкой.

– Ты откуда будешь звонить, если что?

– От дежурной, – он показал большим пальцем наверх, – телефон работает, я проверял.

– Ну, – сказала я ему, – теперь вся надежда на тебя.

– Устроим в лучшем виде, не сомневайтесь, – спокойно ответил он.

– Номер-то помнишь?

Он только похлопал ладонью по тетради, которая лежала на столе рядом с банкой.

– С тобой приятно работать, Трофимыч, – улыбнулась я, – не то, что с этими обормотами.

– Какие их годы, – философски заметил Трофимыч.

Глава 8

Пообедав с Гончаром в небольшом уютном кафе недалеко от редакции, я отправилась на работу.

– Пойдешь со мной, художник? – спросила я у Вадима, когда мы подъехали к моему офису.

– Куда же мне еще? – Он выбрался из машины и направился следом за мной.

– Марина, – я протянула секретарше листок с телефоном Харольда, – набирай этот номер каждые двадцать минут. Как только ответят, соедини меня.

– Ты будешь у себя? – поинтересовалась она.

– Пока да, – ответила я и кивнула Гончару, – пошли.

Кряжимский, как обычно, сидел за компьютером и стучал двумя пальцами по доске.

– Оленька, здравствуй. – Он приветливо посмотрел на меня и перевел удивленный взгляд на Гончара.

– Это Вадим, – представила я его, – он художник.

Я не стала объяснять, какие отношения связывали его с Катериной.

– Сергей Иванович, – представился Кряжимский, поднимаясь из-за стола.

Вадим сделал несколько шагов вперед, и они пожали друг другу руки.

– Как успехи? – Кряжимский снова опустился в кресло и посмотрел на меня.

Я рассказала Сергею Ивановичу, чем занималась вчера и сегодня утром.

– Значит, – задумчиво произнес он, – есть вероятность, что Михалик причастен к убийству твоей подруги?

Я молча пожала плечами.

– Ты должна быть с ним очень осторожна, – предупредил он. – Если твои предположения верны – он очень опасный человек.

– Я буду осторожна, – сказала я и добавила, посмотрев на Вадима: – Мы все будем осторожны.

Мы мирно беседовали, пили кофе, Кряжимский показал мне фотографии, которые я сделала в «Немецком доме».

– Вот эти, я думаю, можно опубликовать, – отложил он три штуки.

Я добавила к ним еще одну.

– Хорошо, – согласился он.

После этого он ушел, чтобы проверить, как идет работа над очередным номером «Свидетеля». Прошел как минимум час томительного ожидания, прежде чем зазвонил сотовый у меня в кармане.

– Алло, кто это? – услышала я мужской голос.

Сначала я не поняла, что это именно тот, чьего звонка я так ждала. Потом до меня дошло, что это Трофимыч.