Темная Ведьма. Тропа войны.

«Если позовешь, из самых глубин ада я приду к тебе на помощь. Всегда буду рядом, вся моя жизнь пройдет ради тебя. Я люблю тебя так, как не полюблю никогда никого другого. Мы с тобой единое целое. Навсегда. Но только тебе знать об этом не обязательно. Это будет моей болью и моим грехом. Потому что твоя обжигающая любовь делает меня слабой, а я должна быть сильной ради тебя и ради моего секрета».

Над сплетенной в траве парой по веткам, утыканным острыми шипами, прыгали две птички, насвистывая мелодию. В народе этих красногрудых певцов звали неразлучниками, потому что, если одна птаха умирала, вторая, не выдержав разлуки, угасала тоже.

Из беседки, до которой влюбленные так и не добрались, наблюдали черные завистливые глаза.

Беззаботные птички оглашали окрестности своим пением.

***

Темная Империя. Наше время.

На каменный, выщербленный дождями и ветрами подоконник присела птичка. Трепеща крылышками, она засвистела переливчатый мотивчик, подзывая к себе свою пару. Две красногрудые птахи прыгали по серому камню, потряхивая хвостиками и заливаясь пением.

В глубине зала на черном троне сидел мужчина, он сжался в комок, зажимая уши руками.

Мужчина корчился в муках, звуки мелодии разрывали его мертвую душу на части. Чувство вины, зависти и неугасимой жажды жгло его, не давая найти покой в смерти.

***

Темная империя. Двадцать лет назад.

Сморщенный, как черепаха, седой умирающий старик лежал в постели. Перед ним навытяжку стоял Дэвил. Глаза молодого мужчины смотрели в потолок, брови помимо его воли хмурились. Внутренне маг кипятился от бессилия и злобы.

Старик отчитывал его с ленцой, периодически задыхаясь и кашляя:

– Тебе придется бросить свои детские игрушки, подобными болезнями болеют в пору юношества, но никак не после посвящения в мужи, – скрипел старик слабым надтреснутым голосом. – Это недостойно императора. Ты женишься на женщине родовитой и обязательно из Темной Империи. А свою светлую ведьму можешь оставить как содержанку. Это не возбраняется. Но трон эта чужачка не займет. Не бывать этому, пока я жив.

Молодой маг попытался что-то сказать, но старик неожиданно окрепшим голосом перебил его:

– Да-да, знаю, это любовь, возвышенные чувства. Встречайся с ней, сколько угодно, но роди мне наследника от темной магини, пока демоны не забрали мою душу в Ад, – хрипел он, в груди умирающего императора клокотало. – Люби свою светлую, сколько хочешь и как хочешь, но мои внуки светлыми не будут, иначе я прокляну и тебя, и весь твой род, – старик зашелся в свистящем кашле.

Дэвил сжал кулаки и уставился в пол.

«Пока Темный Император жив, я всего лишь пешка в династических играх. Меня так и будут воспринимать, как маленького мальчика, который должен подчиняться и слушаться старших. Но не убивать же собственного отца из-за этого! Где взять сил, чтобы выдержать это?»

Щелкнув каблуками, он поклонился своему повелителю. Старик презрительно махнул рукой в коричневых старческих пятнах: мол, иди-иди…

За Дэвилом закрылась дверь.

Портьера зашевелилась, из-за нее выглянула темная тень. Император скосил слезящийся глаз, узнав стоящего, продолжил:

– Эти сестры Шайен ловкие мошенницы. Та, что черноволосая, кажется умненькой и сговорчивой. Если с ней пообщаться как следует, она все поймет и уже через пару дней, собрав манатки, отбудет в свою страну, более нас не побеспокоив. Но вторая… – старик зло захрипел, ненависть пополам с болезнью сдавила ему горло. Откашлявшись, он продолжил. – Эта на сделку не пойдет, знаю я таких людей: глупые идеалисты и восторженные миролюбивые фанатики, – последние слова умирающий просто выплюнул. – Утверждают, что они прибыли с миром в надежде на торговлю и сотрудничество, а сами увешаны оружием с ног до головы, – старик помолчал. Тень терпеливо ждала. – Она не отцепится от Дэва, – горько подытожил старик. Сухие губы его кривились в презрительной гримасе. Глаза невидяще смотрели в пространство. – В ногах у него ползать будет, станет кем угодно. Хоть любовницей, хоть служанкой, лишь бы быть с ним, и, в конце концов, утащит его в Ад. Поломав жизнь, лишив всех шансов и возможностей. Скорее всего, постарается как можно быстрее заделать от него ребенка. Мне служанка доложила, что светлая Леди чувствует себя неважно, – последние слова, сказанные хриплым шепотом, повисли в тяжелом застоявшемся воздухе комнаты.

Темная фигура переместилась поближе к старику. Слезящиеся старые глаза посмотрели на свою поддержку и опору.

– Незаконно рожденный ублюдок – это прямая угроза императорскому трону, – глаза с мольбой смотрели на сына, костлявая иссушенная рука вцепилась в рукав камзола. – Он не должен жениться на ней, а этот ребенок не должен родиться, ни за что! Ее нужно убить!

В темных глазах, смотревших на старика, сверкнула ярость. Глядя в глаза умирающему, темный маг медленно убрал руку. Трясущаяся ладонь бессильно упала на одеяло.

Лицо Дэмиана потемнело и налилось кровью. Короткие волосы встали дыбом, по ним пробежали искорки, в душной комнате запахло озоном.