Темная волна. Лучшее

Олег остановился у последней двери и сверился с наклейкой на электронном ключе. Дверь с табличкой «1428» смотрела на лестничную площадку. Олег задержался взглядом на цифрах. Хмыкнул. А что, забавно бы вышло: ночевать в «Оверлуке» в номере 1408. Вполне. Главное, не в 217-ом. Ванные комнаты и мёртвые женщины (даже воображаемые) – не самое вдохновляющее сочетание.

В отличие от Дэнни Торренса, стоящего перед номером 217 в параллельной литературной вселенной, номер 1428 ничем не манил Олега. Он приложил ключ-карту к замку и открыл дверь. В узкой прихожей было темно. Олег щёлкнул выключателем. Темнота усмехнулась. Олег нахмурился, сильнее надавил на клавишу, но тут сообразил, что надо вставить ключ в специальный пластиковый кармашек на стене. Да будет свет!

Было душно: помещение, будто пёс, обрадовалось хозяину жарким дыханием. Олег бросил сумку под дверь гардеробной, разулся, снял куртку и прошёл мимо двуспальной кровати к радиатору. Так и есть – кочегарят. Рановато для отопительного сезона, октябрь только зашевелился. Олег удивился, когда не нашёл ни регулятора, ни шаровых кранов: радиатор висел на торчащих из стены толстых трубах и грел так, что не прикоснуться.

– Что за подстава, – сказал Олег и потянулся к двери на лоджию.

Открыть удалось не сразу, будто кто-то держал дверь с той стороны, а наигравшись – отпустил. Обливаясь потом, Олег вышел на лоджию, распахнул окно и закурил. Внизу, за пустой парковкой, лежал двух-, трёх-, редко пятиэтажный Брест – кусочек старого центра. Над трубой бывшего консервного завода вертелся флюгер, декоративные часы показывали полночь. Олег поискал пепельницу и, не найдя, достал из пачки последние две сигареты, смял окурок о внутреннюю поверхность крышки.

Пульт от встроенной в стену телевизионной панели лежал на прикроватной тумбочке. Там же стоял белый, с оплавленным носиком электрический чайник. Узкий дээспэшный шкаф справа от арки, слева – письменный стол со стулом, забитый напитками карликовый холодильник… Стандартный номер в стиле «ухоженная съёмная однушка». В ванной нашёлся тёмно-синий банный халат, тапочки (маленькие, розовые, влажные на вид), мыло, шампунь и лосьон после бритья. Ау, господа инвесторы! Где витые золотые скульптуры, рога антилоп, резная мебель, чеканные безделушки, арабская вязь? Где романтика восточных сказок? И балдахин над кроватью – где? А ванна… какие у них ванны? Мысль застряла на хаммаме. Олег выбрался из тесной душевой кабинки, вытерся, прошлёпал босиком к застеленной простынёй кровати и упал на неё с телефоном.

До чего же жарко, как в парилке, даже с открытыми окнами. Климат-контроль слабо было поставить? Олег позвонил Жеке. Гудок – бесконечно-длинный, за статическим шумом. А затем щелчок (наверное, так заканчивается что-то важное в одном месте и начинается неведомое в другом) и – «номер не существует». Сменил, поди, как-никак десять лет прошло. Ладно, новый вечерком запишем, куда Жека денется с подводной лодки… управляющий, блин! Котельной!

Единственным напоминанием о прохладном душе остался колющий халат.

Было начало первого.

Олег набрал номер Оли. Сначала ничего – ни гудков, ни треска; тишина в поисках другой тишины. Потом пошли обычные гудки дозвона, но Оля не отвечала. Олег нажал на «сброс» и встал с кровати, чтобы одеться и исследовать внутренности «Оверлука».

* * *

Он спустился на лифте на первый этаж. Сквозь стеклянные панели струился солнечный свет. Ступенчатый потолок, укравший часть второго и третьего этажей, переливался мозаикой. В животе у Олега урчало. Прогуляться до ближайшей забегаловки? А как же ресторан при отеле? Где она, эта отдушина для постояльцев? В вестибюле не было и намёка на лобби-бар или кофейный зал.

За стойкой регистрации появился портье, возился со стендом: вынимал ключи-карты из одних кармашков и опускал в другие, перепутывал… Зачем? Пустых кармашков было около десяти. Слева от стенда на крючке висел красно-синий магнит-подкова, большой и какой-то мультяшный, из «Автомобиля Кота Леопольда», кажется. Олег устремился к портье, чтобы узнать про ресторан, но тот скрылся в подсобке. Олег постоял у стойки, разглядывая холл.

Тишину нарушала поломоечная машина, за которой сидела пожилая горничная. Машина ползла в направлении входных дверей, цилиндрические щётки скребли по полу, горничная клевала носом над панелью управления. На диване, укромно спрятанном в тени пальм, сидел сухой старик. К подлокотнику была приставлена трость с набалдашником в виде головы какого-то животного.

Прошло десять минут, портье так и не вернулся.

Олег поднялся по лестнице на второй этаж и сразу наткнулся на яркую вывеску, обрамлённую бутафорскими пивными бокалами с пенными шапками. На буквах «Б», «А» и «Р» раскинули увесистые клешни багровые раки. Стиль а-ля рюс. Всё смешалось в Датском королевстве, упрятанном в стеклянную башню.

«Пока не открылись, – сказал Жека. – Хотя кое-кто живёт». А раз живёт, значит, кушает… Олег потянул за ручку: не заперто.