Темная волна. Лучшее

— Есть две версии. Библейская и тамплиерская. Библейская — это Иисус и двенадцать апостолов на Тайной вечере. Чем всё закончилось, напоминать не нужно. Его, к слову, в пятницу распяли. А тамплиеры… орден этих ребят прикрыли тринадцатого числа, и опять-таки в пятницу, постаралась святая инквизиция.

— Вот как, — сказал Олег и глотнул пива. Тёмное чешское потеряло вкус.

— Как-то так, — сказал Стас. Вскинул брови и показал на окно. — Видал, какие у нас гости?

На оконной раме сидел богомол. Богомола в Беларуси Олег видел первый раз в жизни. Серо-бурое насекомое царапало по стеклу передними лапками.

Олег вернулся в номер ближе к полуночи, выпил три маленьких бутылочки виски и заснул с мыслями о тринадцатом этаже отеля «Оверлук».

* * *

На подземном этаже сыскались фитнес-клуб и сауна — закрыты. В вестибюле посапывал на диванчике сухой старик. Интересно, подумал Олег, был ли он здесь, когда мы болтали с Жекой?

Лифт открыл двери на двенадцатом этаже. Олег прошёл коридором. На лестнице было сыро. Он поднялся этажом выше. Пахло чем-то горелым, к слизистой носа липла пыль.

Между двенадцатым и четырнадцатым этажами ютилась площадка с низкой, облезлого вида дверью. Пластмассовая табличка: «ТЕХЗОНА». Прослойка между реальностью и вымыслом.

Что за техзона и почему на тринадцатом этаже, отрицаемом лифтовой? Чем проектировщикам не угодило привычное техподполье и технический этаж на чердаке?

Олег постучал в дверь.

Кто мог отозваться на стук? Ведь зачем-то он постучал… Олег потянул за ручку.

Дверь неожиданно легко подалась.

Ему пришлось нагнуться, чтобы зайти.

В жёлтом свете голых лампочек пространство казалось слегка искривлённым. Искажённо-вытянутые очертания коридора, узкого, длинного, опутанного проводами, трубами отопления и вентиляционными каналами. Олег прошёл, инстинктивно сутулясь (высота потолков не превышала двух метров), в конец коридора. Кабели и трубы будили воспоминание о парижском Центре Жоржа Помпиду, необычном здании с вынесенной на фасад инфраструктурой. За показные коммуникации — трубы, лифты, эскалаторы — Центр обозвали «внутренностью», а проектировщиков — сумасшедшими.

В дальнем конце обнаружился грузовой лифт. Олег свернул по стрелке без надписи и оказался в квадратном помещении с гудящими щитами. В простенке между шкафами автоматики пряталась рассохшаяся старая дверь, приоткрытая на ширину ладони. За ней — новый коридор.

Во всём чувствовался небольшой наклон, почти незаметный, но меняющий восприятие мира. На Олега накатила тошнота. Из-за слабости он остановился и какое-то время глубоко дышал, упёршись руками в колени. В глубине коридора мерещились промельки движения. Олег зажмурился, а когда открыл глаза — вокруг было темно.

Он поднёс ладонь к глазам, во тьме проступил контур кисти оттенка мокрого пепла. Или клешни… Всё казалось абстракцией. Чернота давила на тело, словно толща воды. Олег ощупал своё лицо. Он — это он. А вокруг что? Какая из реальностей?

Олег достал зажигалку, но чиркнуть решился не сразу — боялся, что мгла вспыхнет, как нефть. Этот страх парализовал руку, а когда отпустил — оказалось, что в зажигалке закончился кремень. Колёсико беспрепятственно крутилось.

Олег протянул руку туда, где рассчитывал коснуться вертикальной поверхности, и пошёл вперёд, медленно, на ощупь. Стена была влажной и гладкой, как запотевшее стекло… как холодная кожа. Пол был непривычно мягким. Воздух — затхлый, кислый, пыльный, словно на запечатанном чердаке. Звуки — его дыхание, скрип резины под ногами — вязкие, нереальные. Свернул — налево. Через десяток шагов — снова налево. Впереди тускло светился крошечный живой огонёк. Свеча? Спичка? Огонёк светил будто бы сквозь толстую плёнку, которую в фильмах расстилают, чтобы не заляпать пол кровью…

Олег медленно переставлял ноги. Он мог находиться где угодно. В любом пространстве и времени. В космической пустоте. В подземной лакуне. Он закрыл глаза — дурацкое действие в темноте — и сухо сглотнул. Футболка взмокла от холодного пота.

Коридор свернул налево. Звуки исчезли. Рука провалилась в пустоту. Олег ощупал стену за поворотом — неровная, крошащаяся под пальцами поверхность, которая обрывалась…. Не поворот, а дверной откос.

Кто-то поднялся в кромешной тьме и страшным шаркающим шагом направился в его сторону. Олег окаменел, слепо вглядываясь вглубь невидимого помещения; оно могло быть большим — звук шагов не отражался от стен, а наплывал, как зловонное дыхание.

Шаги приближались. Потом стихли. Тот, кто двигался прямо на него во мраке, остановился, и Олег оттолкнулся от откоса. Стал отступать. Чиркнул головой о потолок. На пальцах осталась бетонная крошка. Олег потерял осязаемый ориентир и оказался в густой безмолвной темноте. Огонёк, на который он шёл, пока не наткнулся на проём, потух. Олег сделал два шага назад и упёрся спиной в дверь. Дверь была холодной — ладони распознали металл. Спина покрылась коркой льда.