Темная волна. Лучшее

За стенами клуба люди спешили по бульвару между саженцев берёз и ив, кто-то к речке, кто-то с набережной. Время в «Пирате» текло по-другому, его течение преломлялось, становилось величиной случайной. Иногда Андрей чувствовал себя пилотом, ежедневно минующим часовые пояса.

Появились три подростка. Уселись скопом за шестой автомат, закинули триста кредитов, прогнали ставку по кругу; длинноволосый погладил кнопки, отвечающие за подтверждение и смену карт. Автомат не принял ласку — сожрал кредиты за двадцать минут, побаловав двумя стритами и фулл-хаусом. Подростки ретировались с туманными взглядами.

Андрей поджёг сигарету, подумывая завязать. Ха, уверенность в том, что удастся бросить курить, крепче всего после выкуренной сигареты.

В этот момент на лестнице появился Вадик.

— Ба, какие люди в Голливуде!

Андрей с невесёлой усмешкой пожал протянутую руку. Вадик был младше его на три года, заканчивал одиннадцатый класс, торговал сотовыми, воровал у брата шмаль и постоянно нуждался в бабле — новая краля тянула на шмотки, кабаки и дискотеки. Брал своё и «Пират». Последние полгода друзья редко играли в другом клубе — «Пират» под боком, всегда можно сгонять домой за деньгами; Андрей занимал у родителей Вадика, а Вадик — у его.

— Шикуешь? — Вадик кивнул на бутылку «Тинькофф» и «Мальборо».

— Как же, — протянул Андрей. А ведь и вправду шиковал, только весь шик вышел, когда автомат сожрал последние кредиты.

— Много всадил?

— Да писец… полстепухи.

— Так ещё половина есть!

— Да не своей. Группы лавэ. Городские после пар дождались, а с общаги пацаны по домам ломанулись… И нахер с баблом сюда попёрся…

Вадик присвистнул.

— Всю степуху общажных?

— Ага.

Андрей жевал губу. Было стыдно, но к стыду, к его вариациям и оттенкам, он привык. Как к похмелью после пьянок. Когда сидишь на игле азарта, стыд — перед родителями, кредиторами, самим собой — обычное дело. Но вот так вляпаться — не одолженные слить, а тупо чужие, которые в понедельник надо отдать, иначе деканат, отчисление…

Ладно, не киснуть. До понедельника два дня. Целых два дня. Прорвёмся.

— У самого как? — с надеждой спросил Андрей. — Есть зарядить?

— Пыль. На две сотни кредитов.

— Долганёшь?

— Давай на двоих. Поднимем — рассядемся.

— Добро.

— Бонус на одиннадцатом чей?

— Денис занял.

— А тебя какой нагнул? Этот гад? — Вадик кивнул на автомат, за которым сидел Андрей. Над экраном висела наклейка «№ 4».

— Ага.

— Будем вынимать. Денис, закинь!

Заряжальщик, молодой жилистый парень со шрамом на правом виске, выбрался из кресла. Вотчиной заряжальщиков было небольшое пространство перед кассой: столик, телик на тумбочке. Сидя в кресле, Денис походил на отца огромного семейства, часто выдёргиваемого с насиженного места окриками детишек.

Денис пересчитал деньги.

— На все?

— Так точно, — сказал Андрей и пододвинул к автомату высокий табурет с мягким сиденьем. Стряхнул чешуйки растрескавшегося кожзаменителя и уселся верхом.

Денис вставил ключ, повернул вправо, зашёл в меню набора кредитов, два раза ударил по кнопке «старт», повернул ключ влево и озвучил:

— Двести.

— Спасибо, — сказал Андрей.

Денис был толковым парнем, не то что второй заряжальщик «Пирата» — сорокалетнее чмо по имени Олег, нервный очкарик, который часто оставлял себе часть выигрыша (борзых ребят побаивался, наглел только с теми, кто, по его прикидкам, не мог ответить). Денис такой хернёй не занимался, работал «по понятиям». Шрам он заработал в драке с пьяным упырём, который не хотел уходить из клуба после закрытия. Денис получил по голове пустой стекляшкой из-под водки, но, истекая кровью, уложил упыря мордой в пол.

— Сцапаем гада за хобот, — сквозь зубы, сцепленные на сигаретном фильтре, процедил Вадик.

— Кого?

— Кого, кого… фарт! — Друг сплюнул окурок в лоток и затушил пивом (Андрей покосился в сторону кассы: при Денисе лучше не наглеть). — Ох, чую — фартанёт сегодня. Раком сучку отдрючим.

Андрей не стал уточнять, какую сучку: видимо, женскую ипостась фарта — удачу.

Вадик суеверно похлопал автомат по шершавому пластиковому боку, выбрал пятую ставку, поплевал на сложенные щепотью пальцы и нажал на «старт». Андрей подвинулся ближе: поехали, два против одного.

Через сорок минут он пнул автомат ногой и выудил из пачки последние две сигареты. «CREDIT: 0». Знакомо, как же знакомо. Электронный мудила снова его поимел.

— Андрюха, дай степуху, — глупо улыбаясь, поддразнил Вадик, — ну дай степуху…

— Очень смешно.

Заверещал мобильный. Вадик похлопал по карманам штруксовой куртки и выбежал на улицу. Наверное, Даша, краля с вселенскими запросами.

Андрей докурил, ткнул сигаретой в пачку «Мальборо» и бездумно уставился на вход. Ступеньки покрывала истоптанная красная ткань, слева лестницу огораживали «дорогие» автоматы, на которых сто кредитов стоили в два раза дороже, чем на обычном. Больше и куш. Или стремительней влёт.

Вернулся Вадик. Взвинченный, задумчивый.

— Новая сумочка или сапоги? — спросил Андрей.

— Чего? А-а, не… Тут другая тема, не с Дашей. Лавэ можно поднять.

— В чём косяк?