Темная зона

Правда, исключительно издалека, потому как эти хрящекостные создания вблизи представляли собой довольно неприятное зрелище. Пугая впечатлительных барышень «головой», состоящей из «минеральной» присоски, являющейся и ртом, и желудком, – этакая толстая дискообразная опухоль с ложноножками, при помощи которых создание зарывало ее в землю для питания, оставляя на поверхности пятилапую мохнатую тушку и хвост с глазами. Именно они и были похожи на откормленного грызуна размером человеку по грудь, но при этом почти полностью состоящего из жирного слоя нежных мышц, скрывающих под собой огромный мозг, занимавший почти что сорок процентов всего его тела.

Эти мясные, свободно передвигающиеся «деревья» были разумными, да еще с прибабахом на философии непротивления насилию и «кары за глупость, совершенную предками». Словно бы страдая Стокгольмским синдромом, они с пониманием относились к нуждам своих инопланетных хозяев, с которыми были схожи по биологии и состояли в одной пищевой цепочке. Так что, когда нам была передана планета и русская душа возмутилась подобной практикой, это не встретило понимания в первую очередь у самих аборигенов. К тому же это, похоже, удивило самих собак, которые готовы были принять любую кару от победившего человечества.

В результате на Великой Рязани сложился странный симбиотический социум, ставший отправной точкой для небольшого, но значительного в масштабах Рукава Ориона сближения двух великих цивилизаций. По просьбе нового правительства каэли, которым просто нечем было кормить свои стаи, собакам было разрешено продолжить разводить «растения» в глубине континентов, а за это они передавали людям одну из технологий предтеч – экоморфирование планетоидов.

Ранее, с момента колонизации первой планеты и вплоть до конца Второй галактической, или, как ее еще называют, межвидовой войны, именно отсутствие подобного знания тормозило развитие и космическую экспансию человечества. Мы либо находили очень редкие в галактике шарики с относительно похожей на наш родной мир атмосферой, такой, например, как холодная Екатерина, тропическая Атланта и планета вечной весны – Ниппонская Сакура. И это был праздник для всего сектора, невзирая на то, кому в итоге доставался столь ценный приз. А в остальных случаях были вынуждены идти на крайние меры.

Либо жить под особыми куполами, медленно, но верно отстраивая все новые и новые «садки», сильно замедляющие развитие колоний. Либо идти на кардинальное терраформирование всей поверхности планеты, что немедленно вызывало панику в стане как экологов, так и защитников прав всего и вся, так как данная процедура не оставляла ни единого шанса выжить для родной флоры и фауны интересующего нас мира. Технология же экоморфирования, которую мы, люди, до сих пор не вполне понимаем, позволяла перенастроить среду обитания так, чтобы она подходила для комфортного проживания разных видов с отдаленно схожими требованиями, но при этом разнящейся биологией.

В общем, там все было сложно, но как факт – два когда-то непримиримых врага, люди и каэли, обрели совместный дом. Правда, собачки, которых до сих пор боятся и проклинают во многих уголках нашего сектора, живут в своих анклавах на птичьих правах, не имея собственной коммуникации с внешним миром, и вынуждены осуществлять поставки своего разумного провианта на Родину, пользуясь услугами людей, густо заселивших все побережья обоих материков.

– Так вот, мы с ними никогда особо не церемонились, – продолжал Костя, – тока зубы показал – сразу хвост на палку крутили, дабы понимал, кто здесь хозяин и на кого не след скалиться. Вот и здесь пришлось поговорить как брат по разуму с братом по разуму. Объяснить, что я с ним сделаю, если цапнет своей поганой пастью без разрешения еще хотя бы одного хомо сапиенса.

– Ладно, проехали, – махнул я, и человек с собакой, коротко переглянувшись, кажется, немного расслабились. – Что это за штабели вы мне здесь разложили? Это вообще кто?

– Бандиты, – коротко пожал плечами комиссар.

– Мы не тати! – прохрипел ближайший ко мне мужичок, поворачивая в мою сторону свою бородатую рожу с приличным кровоподтеком на скуле. – Мы честные люди. Носчики мы артельные из гужевой конторки боярина Бойковского. Заказ у нас. Вещички забрать нужно было… а вы… Без вопросов, сразу по морде…

По перекошенной роже мужика сползла слезинка.

– Ой, а что это мы теперь плачем? – Улыбка комиссара напомнила мне оскал стоящего рядом каэли.

Костя подошел вплотную к расчувствовавшемуся пленнику, на которого хмуро косились его друзья-товарищи разбойного вида, кто понимающе, а кто и вовсе как на героя. Присев перед мужиком на корточки, холодно посмотрел в его лицо.

– Как государственному служащему огнестрелом в пузо тыкать – мы герои, а как в обратку прилетело, так в слезы? Так теперь, значит, честные люди поступают? Интересный расклад получается…

– Тык не мы это. То берусь поганая и людишки его, вон они у «Хороводика» валяются. А мы носчики честные! С Кобени мы, по дюженно-весному найму…