Темная звезда

Герика действительно знала, хотя добиться от нее вразумительного ответа удалось не сразу. Женщина сидела, сжавшись в комок в углу кровати, с трудом понимая, что от нее хотят. Тарскийка не относилась к тем, кого беременность украшает, может быть потому, что вместо ласкового внутреннего света, так преображающего будущих матерей, на лице королевы застыл ужас, смешанный с наползающим безумием. Если бы Лупе не кормила ее, не одевала и не причесывала, она, видимо, уже перешла бы черту, отделяющую человека от подыхающего животного. Тем не менее общими усилиями от нее удалось добиться довольно-таки путаного рассказа, из которого следовало, что Стефана похоронили, не сняв с его руки черного браслета. То есть снять-то хотели, но даже лучший королевский ювелир не смог ни расстегнуть застежку, ни распилить немыслимо твердый металл. В конце концов ритуальное золотое запястье с гербами умершему наследнику надели на правую руку вместо левой. Большего узнать не удалось — с королевой случилась истерика. Лупе осталась обихаживать больную, а мужчины спустились вниз.

— Не представляю, что с ней творится, — сквозь зубы проворчал Симон, — очень странная разновидность безумия…

— Но она все же еще не потеряла память…

— Вот именно, что «еще». И беременность проходит как-то не так. Две недели назад я был готов побиться об заклад, что ее срок не раньше месяца Сирены, а сейчас ясно вижу: ребенок родится в середине Копьеносца! А ведь когда она к нам пришла, я вообще не заметил никаких признаков… Такое со мной впервые в жизни.

— Тем более ее нужно скорей увезти, мне все это очень не нравится. Но сначала надо выручить браслет Стефана. Он ведь, если я правильно понял, еще не похоронен?

— Да, членов королевской семьи предают земле только в день зимнего солнцеворота. До этого они под защитой Малой магии находятся в нижнем замковом иглеции.

— Значит, Замок…

— Хотел бы я знать, как ты туда попадешь?!

— Если Герика с Преданным смогли выйти, значит, я смогу войти.

— Думаю, они воспользовались подземным ходом, про который не знают нынешние хозяева замка. Жаль, Гардани мертв. Он-то наверняка знал дорогу.

Мягкий, но тяжелый шлепок возвестил о появлении Преданного, покинувшего свой пост над дверью в мансарду. Рысь уселась напротив Романа, положила могучую лапу ему на колени и издала приглушенный горловой звук. Затем уставилась в глаза эльфу.

— Будь я проклят, если он не готов показать дорогу, — пробормотал пораженный либр.

— В этом нет ничего удивительного — он очень разумен, тебя помнит, знает, что ты друг Стефана. Он, наверное, хочет вернуться к хозяину. Тут он свое дело выполнил — Герике ничего у нас не грозит, он не может этого не чувствовать.

— Не знаю, что им движет, но, похоже, он в самом деле знает дорогу. Что ж, дорогой, раз взялся — веди!

Роман решительно встал, опоясался шпагой, постоял, закрыв глаза, собираясь для нужного заклинания — даже ночью и при его умении он не рискнул идти по городу без скрывающих заклятий, слишком высоки были ставки — и вышел за дверь. Преданный еще раньше растворился в осенних сумерках.

Глава 42

2228 год от В. И. Вечер 22-го дня месяца Собаки.

Таяна. Высокий Замок.

Анна-Илана внимательно проверила запоры на дверях — вообще-то Михай куда-то отлучился, но береженого судьба бережет. Комната жены регента была ее крепостью, Ланка слишком хорошо помнила судьбу братьев, чтобы позволить себе быть беспечной в родном доме.

Принцесса молча постояла перед зеркалом, переставив несколько раз свечи, чтобы пламя наиболее выгодным образом выхватило из темноты блестящие волосы, надменный рот, темные бархатные глаза, нежную кожу. Оставшись довольна, Ланка подошла к столу и лениво подобрала несколько виноградин с хрустального блюда, задумчиво провела пальцами по щеке и решительно пододвинула к себе письменный прибор.

Она собралась написать Рене сразу же, как только узнала, что тот жив и в Эланде, но надо было придумать, как доставить письмо по назначению. Михай ни в коем случае не должен был ничего знать, но сейчас мужа не было. Его вечерние отлучки длились не менее трех ор, так что времени хватало. Был и гонец, способный добраться до Фронтеры и найти там надежного человека, который переправит письмо в Эланд.

Еще три месяца назад Ланка писала бы быстро и решительно, но теперь она обдумывала каждую фразу. Кто-то мудрый и циничный сказал, что корона или убивает, или делает умнее. Ланка старалась выразить свои мысли так, что, попади ее послание в руки кого-то, кроме Рене, тот ничего бы не понял. Зато герцог не мог бы усомниться как в том, что письмо предназначено ему, так и в том, кто автор послания.