Отданный на воспитание людям вопреки воле матери и многие годы не представлявший, кто он на самом деле, Рамиэрль успешно прокладывал себе дорогу в мире людей. Бродяга по натуре, он с юношеских лет пустился в приключения. Скоро песни светловолосого менестреля запели на разных краях Благодатных земель, и немало красавиц видели во сне синие глаза с поволокой. Шли годы. Наконец “случайная” встреча с Уанном открыла барду глаза на то, что он – эльф. И жизнь ему предстоит, нравится ему это или нет, по-элъфийски бесконечная и наполненная всяческими сложностями.
Роман согласился вернуться в родные края к соплеменникам. Астен сразу же нашел с сыном общий язык, чего нельзя было сказать о матери и особенно о сестре-близнеце.
Душа барда оставалась в большом мире, но он честно несколько десятков лет постигал новые для него премудрости, налету схватывая колдовские приемы. Но вечно оставаться на заповедном острове Роман не собирался (на что и надеялись вожди клана). В один прекрасный день сын Астена покинул Убежище, добровольно приняв на себя звание разведчика.
Роман пробродил около пяти лет, вернулся, рассказав островным затворникам об увиденном. Так он стал глазами и ушами остатков Дивного народа и Преступивших. Теперь бард знал, чего ищет, – он прислушивался к сплетням и легендам, вникал в россказни пьяниц и бред деревенских дурачков, вчитывался в старинные трактаты. Еще лет через тридцать эти усилия были вознаграждены. Роман не только нашел в Южных горах поселение гномов, но даже сумел войти в доверие к его обитателям.
Гномы в отличие от эльфов поддерживали связь с себе подобными и по крайней мере знали, где те когда-либо жили и почему ушли. Южане к тому же довольно успешно торговали с людьми из племени атэвоф, выдавая себя за малорослое человеческое племя, чтоб не привлекать лишнего внимания, Роман затащил нескольких гномьих вожаков в Убежище. Находящиеся на грани исчезновения расы забыли прошлые обиды и взаимные претензии, так что встреча окончилась мирно и даже с объятиями и слезопролитием. Частыми визиты не стали, но раз в полсотни лет предводители гномов и Перворожденные встречались и неспешно обсуждали несовершенство мира.
Нашел Роман и троллей. Большинство из них окончательно утратили облик разумных существ, превратившись в опасных чудовищ. Разговор о троллях и помог ему окончательно сдружиться с Уанном, некогда поселившимся невдалеке от логова чудища, обоснованно полагая, что туда вряд ли кто сунется.
От мага-одиночки Роман перенял немало интересного. Преступивший не собирался тратить жизнь и способности на то, чтобы под присмотром клириков лечить коров, прогонять зерноедку с полей и разбойников с караванных троп, ловить преступников и способствовать успешному деторождению у коронованных особ. Уанн охотно захаживал на эльфийский остров, корпел над древними рукописями, любовался эльфийской магией и снова уходил, хотя и Эмзар Снежное Крыло, и Астен Кленовая Ветвь предпочли бы иметь дело с ним, а не с чванливым вожаком Преступивших Примеро. Да и сам Уанн не слишком сошелся с соплеменниками, и хотя во время нечастых встреч маги терпели друг друга, теплоты в их отношениях не было. Примеро, обретший благодаря магии жизнь, сопоставимую по длине с бессмертием, откровенно упивался своей властью и силой. Уанна же отличала жажда знаний и привычка смотреть правде в глаза. Роман был таким же бродягой и гордецом, и вскоре эльф и Преступивший стали помогать друг другу. Разузнав о чем-то необычном, Уанн всегда присылал весточку, эльф-разведчик платил ему тем же. Куда удивительней выглядела дружба грубоватого мага-одиночки и утонченного Астена. Кленовая Ветвь неплохо ладил с магами-людьми, но с Уанном его связали особые отношения.
Отец Рамиэрля видел, что маг все время чего-то опасался, хоть и не говорил об этом открыто. Все больше и больше странных вопросов задавал он Роману, когда тот пускался в путь. Последние годы сын и вовсе путешествовал исключительно по поручениям своего знакомца, впрочем, это ему нравилось. А этой весной Уанн и Примеро постарались забыть взаимную неприязнь и рассказали друг другу о своих тревогах. Итогом стал поход Романа по следам Белого Оленя, так странно завершающийся.
...Эльфийский принц Астен Кленовая Ветвь глядел в ночное небо и впервые в своей длинной-длинной жизни думал о том, что и это небо, и этот мир, возможно, нуждаются в его защите.