Читаем Темнее оранжевого(СИ) полностью

- Карин-тян, такая девушка как ты не имеет права быть отвергнутой. Саске спас твою жизнь, и ты благодарна ему. Но я благодарен не меньше - ведь только благодаря ему я смог познакомиться с тобой! Будь со мной! Будь моей! Я не брошу тебя никогда!


Рука Наруто прошла по подтянутому животику, как ластиком стирая отвратительный шрам, и скользнула вверх, на её красивую грудку.


- А-ах! Не надо, Наруто! Не надо! А-а-а-а-ах!


- Ты будешь со мной, Карин-тян? Будешь любить меня, как я полюблю тебя? Станешь одной из моих женщин? Будешь со мной навсегда?


- А-ах! Наруто! Я сейчас... Да! Да! А-а-а-ааааааах!


Наруто создал клона и вручил ему потерявшую сознание девушку. Они полюбовались её теперь безупречным телом и накинули на плечи пижаму. Клон, стукнувшись с Боссом кулаками, взлетел золотой кометой и исчез в ночном небе.


Узумаки встал, развернулся и подошёл к Орочимару, с интересом наблюдающему за процессом.


- Скажи мне, Змеиный Саннин-сан, что нужно для Эдо Тенсей, кроме жертвы и ДНК воскрешаемого? Подойдёт ли немного засохшей крови и тело Белого Зецу?


- Этого вполне достаточно, но для чего тебе, Наруто-кун?


Узумаки усмехнулся, создал и развеял клона, надкусил палец и впечатал ладонь в землю.


- Кучиёси но дзюцу!


В возникших клубах дыма появилась большая оранжевая жаба с ожерельем на шее.


- Добрый вечер, Гама-сан. Мне нужен свиток.


Жаба молча распахнула рот и языком протянула запрошенное. Наруто благодарно кивнул.


В беззвучном мерцании рядом с Наруто появились три клона. Между их сомкнутыми руками стояла перевязанная тросом вязанка из нескольких Зецу.


Наруто раскатал свиток и ткнул в имя "Джирайя".


- Сейчас ты оживишь моего учителя и своего дорогого напарника. Ведь ты так соскучился по своей команде, не правда ли, Орочимару-сан?


- Ку-ку-ку-ку! Скажи мне, Наруто-кун, почему я буду тебя слушать?


- Потому что я джинчурики Кьюби? Потому что я сеннин и могу почувствовать твою чакру за многие километры? Потому что я владею Хирайшином? Потому что я могу создать столько клонов, что они смогут просеять все страны? А может, - из плеча Наруто выросла золотая рука и на ней стал раскручиваться чернильно-чёрный шар. - потому что я умею создавать Биджудаму?


- Ты умеешь очень хорошо торговаться, Наруто-кун! - усмехнулся Саннин. - Хорошо, это будет даже забавно.


Орочимару взял кунай и аккуратно поскрёб по отпечатку ладони под именем своего напарника. Затем он достал свиток и развернул его на траве. Поместив собранный бурый порошок в свиток, Орочимару коснулся бумаги рукой. Из-под ладони полезли цепочки символов и образовали огромную печать, похожую на раскинувшую крылья птицу.


Клон осторожно положил в большой чёрный круг одного из Зецу. Орочимару сложил руки в Печати Змеи. Земля под Зецу засветилась ярким светом. Из-под неё стали взлетать хлопья белого пепла, схожие с обрывками бумаги, и быстро облеплять неподвижное тело. Орочимару сложил одноручную Печать Тигра.


- Кучиёси: Эдо Тенсей!


Пепел мгновенно осыпался, явив высокого рослого мужчину с густой белой гривой.


- Здравствуй, Джирайя-кун! - рассмеялся Змеиный Саннин.


- Ты посмел призвать меня, Орочимару? - нахмурился Джирайя, вставая на ноги.


- О, ты будешь удивлён, чью просьбу я исполняю!


- И чью же?


- Мою! - Наруто шагнул к учителю.


- Наруто! Что ты натворил?


- Замолчите, сенсей! Побеседуем чуть позже, например, об учителе, отправившемся на верную смерть, ничего не сказав ученику. А сейчас говорить буду я.


Наруто окинул присутствующих взглядом.


- Папа, дедуля, господа Хокаге, подойдите, пожалуйста ко мне.


Подождав, когда все соберутся, Наруто сказал:


- Я - обладатель Глаз Бога. Моё дзюцу умеет воскрешать, может сделать вас вновь живыми. Но после него вы перестанете быть мужчинами, а будете молодыми и обязательно очень красивыми женщинами. Перемена будет не только снаружи, но и внутри. Кто согласен на это - примените Хенге и превращайтесь в ваш идеал красоты.


Джирайя громко всхлипнул.


- Что такое, учитель?


- Ты больше не имеешь права меня так называть!


- Простите, Эро-сеннин, но это единственный способ...


- Я тебе больше не учитель! Ты меня превзошёл! Какое великое дзюцу! Оно наполняет мир красотой!


- Э-хе-хе, сенсей, вы ещё не всё знаете! Ваш ученик, ваш духовный наследник, теперь не тот жалкий девственник, за плечами которого единственный поцелуй с Саске!


- Что? У тебя появилась девушка? Кто она? Твоя напарница? Может та красотка-Хьюга? Или может...


- Вопрос неверный. Правильно: "Кто они, все эти потрясные красотки?"


- Их несколько? - воскликнул Хирузен. - Я так горжусь, тобой, мой мальчик! Джирайя, ты вырастил замечательную смену! Впрочем, от автора Секси-дзюцу другого и не ожидалось!


- Ладно-ладно, - снисходительно улыбнулся Наруто. - Нет времени. Кто будет воскрешен? Господа Хокаге? Сенсей? Папа? Дедуля?


- Я, наверное, откажусь! - сказал Сарутоби.


- Жалко, ведь вы могли бы снова встретиться с вашей дочкой.


- Но у нас с Бивако было только двое сыновей!


- Вы правы, было. Знаете, Асума-тян невероятно сексуальна!


- Асума?


- Сенсей, ваш сын погиб в сражении с Акацуки, - пояснил Джирайя. - Скажи, Наруто, а какая она? Большие ли у неё...


Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века