Читаем Темнее оранжевого(СИ) полностью

- Па, ма, что мне делать? Поговорил с Орочимару по поводу Кабуто. Саннин рассказал мне его историю. Получается, это Коноха сделала его таким? Он не сильно-то и виноват? Пусть он стал причиной кучи смертей и сделал много зла, но ведь это мы поставили его на такой путь. Его мать, Ноно, она погибла из-за Данзо. Того самого человека, который был в Гоей Бутай под командованием Тобирамы-тян, которого дедуля, человек, которого я безмерно люблю и уважаю, назначил руководить отделом Анбу. Человека, который даже при тебе, папа, занимал эту должность. Я спросил Акацучи-сана, что случилось с Нанигаши, так её звали в Стране Земли. Она умерла на его руках и была с почестями похоронена в Иве. Ещё мы долго говорили с Конан-тян...


- Я думала, вы занимались не разговорами! - расхохоталась Кушина.


- Мам, я говорю о серьёзных вещах! - нахмурился Наруто, но тут его лицо озарила самодовольная улыбка. - Хотя ты права, мы с ней не только говорили. В смерти их друга Яхико и в том, что Нагато стал Пейном, тоже виноват Данзо, как и гибели клана Учиха. И опять, вина лежит на Конохе. Мадара был шиноби Конохи, его выкормыш Обито... Папа, это не твоя вина! Он сам пошёл по пути тьмы! Обито тоже был шиноби Листа. Получается, все эти тысячи жизней, что мы с Курамой не смогли спасти - вина нашей деревни?


- Сын, скажи мне. Есть ли в чём-то вина твоих друзей? Их родителей? Знакомых? Простых жителей? Сделал ли что-то неверно Сандайме? Шодайме? Нидайме? Я?


- Я не знаю, папа. Я не знаю. Но наверное всё же нет.


- Ты прав, но одновременно ошибаешься. Наша вина с Хирузен-саном весьма велика. Мы лидеры деревни. За всё, что происходит в ней, за поступки каждого шиноби, несём ответственность именно мы. Но даже если случается худшее, даже если Хокаге допустил непоправимое, он должен принять ответственность за свои просчеты. Жить с мыслями о тех, кого мы подвели и не допускать подобного в дальнейшем.


- Скажи, папа, ты готов? Твоя жизнь изменится навсегда.


- Наруто, - улыбнулся отец. - это не жизнь. Я буду с тобой и Кушиной-тян, а это самое главное.


- Тогда приступим?


- Ты уверен, Наруто?


- Мы об этом уже говорили. Курама должен быть снова целым. К тому же, - Наруто расхохотался. - иначе выйдет, что мама и Мито-тян круче меня как джинчурики.


- Ложись на землю, - сказал отец.


- Подожди, пап. Вы с мамой вроде бы хороши в барьерах?


- Боишься, что твой хвостатый друг вырвется?


- Нет. Но Обито нужен Курама. Он умеет проходить сквозь землю. И если он нам помешает, последствия будут катастрофическими.


- Ты действительно вырос, сын.


- И красотой пошел в маму! - хлопнула мужа по плечу Кушина.


- А умом в... - Минато глянул в прищуренные глаза и начинающие вздыматься алые волосы и закончил: - И умом тоже в маму! От меня у него волосы и глаза.


Кушина самодовольно улыбнулась. Минато вздохнул, создал четырех клонов и те разбежались в стороны.


- Скажи мне, Наруто-кун, а что это за клоны, которые все утро слетаются в лагерь?


- Одного я послал подобрать Кабуто, Саске рассказал, где они с Итачи его оставили. Представляешь, он был неподалеку от Анко-тян, но чакра была очень странная и я решил не проверять, что это такое. Не а остальные... Сюрприз!


- Решил не проверять? - с сомнением в голосе спросила Кушина. - Точно, решил?


- Ну, ты меня слишком хорошо знаешь! - расхохотался Наруто. - Нам с Анко-тян было не до того.


Минато одобрительно кивнул. Прозвучали голоса его клонов и в воздух взметнулись полупрозрачные стены фиолетового огня.


- Ложись, Наруто.


Наруто устроился на камнях и задрал куртку. Минато положил руки на живот сыну и от его ладоней в воздух взвились языки алой чакры. Чакра разделилась на девять длинных хвостов и исчезла в глубинах печати.


"Ну что, Курама! Ты как?"


"Отлично!"


"Каково вновь быть целым?"


"Не знаю, мы пока не объединялись!"


"Но почему?"


"Знаешь, у тебя в печати иногда так скучно, а тут крутой и умный собеседник!"


"Ты можешь звать меня Ями, Наруто!"

***

- Доброе утро, Орочимару-сан! Как тебе первый день снова живым и не нукенином?


- Чесно говоря, непривычно! А что ты от меня хотел, Наруто-кун?


- Неужели я не могу просто так поговорить с сенсеем моего лучшего друга?


- Мы с тобой раньше разговаривали только перед схваткой, так что вряд ли ты меня отыскал просто так.


- Ой, вы меня видите насквозь! - расхохотался Наруто. - У меня к вам снова дело.


- Полагаю, ты снова хочешь кого-то оживить.


- Как вы догадались?


- Твои клоны, как будто случайно, подтаскивают сюда множество Зецу.


- От вас ничего не укроется, Орочимару-сан!


- Тобирама! - раздался приятный женский голос. - Идем, они затевают что-то интересное!


К ним подошли две девушки, только по волосам которых можно было понять, что это не Тока и Мито Сенджу. Хаширама носила волосы распущенными, Тобирама собрала в высокий хвост, а непокорную чёлку убрала маленькой заколкой. Обе были одеты в обычные юкаты и вооружены лишь простыми катанами.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века