Темнее всего перед рассветом (СИ)

   - Такой группы и резусом в очень ограниченном количестве, поэтому я и говорю, - хорошо, что всё обошлось.

   - Но... Есть ещё мать.

   - У Антона отрицательный резус, а у его матери - положительный.

   'Положительный'.

   Анна открыла глаза. Внезапно ей стало холодно в тёплой воде. Как она там, в поликлинике, не сразу 'врубилась'? Если у Антона отрицательный резус... Но у нее группа первая и резус положительный. Анна, взявшись за высокие края, выбралась из ванны, накинула халат и, сдёрнув с вешалки полотенце, закрутила на голове.

   Она спустилась в гостиную. Бабушка сидела напротив телевизора в любимом кресле - таком же старом, как и она сама. Показывали политическое ток-шоу: бабушка была поглощена спором между российским политологом и представителем украинских СМИ.

   - Вот, негодяи! - шепотом возмущалась, качая головой. - Крым им отдать! Вот вам!

   Мария Григорьевна выставила вперёд руку с кукишем.

   - Вот вам Крым!

   Услышав шаги, она обернулась, улыбка озарила её лицо.

   - Аннушка! Согрелась? Смотри, еще не хватало простуду подхватить.

   - Я больше за Антошку волновалась, хорошо, что всё обошлось.

   - Да, - бабушка, соглашаясь, кивнула, - пацан крепкий. Ты садись рядышком, расскажи. Я так толком и не поняла, что стряслось.

   - Ой, бабуля! как увидела Антошу в воде, сердце остановилось. Не хочу даже вспоминать. Я что пришла...Хотела тебя спросить, не помнишь, какая группа крови была у папы?

   Мария Григорьевна покачала головой

   - Не помню, солнышко... А что ты так всполошилась?

   - Да, так...Ничего важного, ты не волнуйся.

   - Погоди! - Мария Григорьевна выключила телевизор, поднялась с кресла и подошла к серванту. Открыв один из ящичков, вынула коробку, стала перебирать содержимое.

   - Да, где же?... - в сердцах пробормотала она. - Вроде как здесь должно быть...Достань мне вот ту банку! - Обратилась она к Анне.

   Анна поднялась на цыпочки, взяла банку из-под печенья, протянула бабушке.

   - Так и знала, что здесь эта бумажка утерялась, - с неудовольствием пробурчала Мария Григорьевна, разворачивая сложенный пополам лист. Поправив очки, покачала головой.

   - Нет. Не эта...Куда же она запропастилась? Чтоб её! Как Элеонор навела тут порядок, ничего не могу найти!

   - Ладно! Не волнуйся...

   Анна обняла бабушку.

   - Не знаешь, куда мачеха убрала вещи Катериники?

   - На чердаке, то бишь, как теперь по-модному называет Элеонор - мансарде - погляди. Она туда всё свалила. Нога то, небось, болит? - Бабушка участливо посмотрела на Анну.

   - Синяк пройдёт, не самое худшее, что случилось в моей жизни, - вздохнула Анна и потупилась. - Меня всё не оставляет мысль, как получилось, что Катеринка заснула в ванной. И до такой степени, что захлебнулась. Как? такое могло случиться. Может, приняла снотворное? 'Или выпила, - вдруг подумала она.- Выпила и заснула'.

   - Не знаю, Аннушка... - бабушка тяжело вздохнула. - Бедная девочка, такая весёлая была, а потом сникла. Не знаю, что с ней произошло. Ходила, будто в воду опущенная. Вы же вдвоём всюду бегали.

   - Да, бегали... Пока я не уехала. Пойду на чердак, возьму на память какую-нибудь безделушку.

   Г Л А В А 3

   Можно долго-долго бродить по улочкам, гулять по набережной, сидеть в кафе, бесцельно глядя в окно... И всё равно, не уйдёшь от мыслей и вопросов, которые звучат в твоей голове и на которые ты не можешь дать ответ.

   Анна пролистала сообщения в WhatsAp, выключила смартфон: не было ни настроения, ни желания. Друзья остались где-то далеко и не вписывались в то состояние души, с которым она жила последнее время. Почувствовав на себе взгляд, обернулась. Прошедшие годы не отразились на миловидной внешности Лены - школьной подруги, оставив, почти без изменений округлый по-детски подбородок, пухлые губы и живой блеск в зелёных, с желтыми крапинками, смешливыхглазах.

   - Анка! - Лена обняла, чмокнув в щёку. - И не позвонила! Давно приехала?

   - Я приехала ради отца.

   - Ой! Прости! - Лена схватила её за руку. - Я слышала. Прими соболезнования, мне очень жаль...Такое несчастье.

   - Ничего, Я уже отхожу понемногу.

   - Слушай.... Десять лет! Ты совсем не изменилась. Всё такая же красотка.

   - Толку, то.

   - Неужели так никто и не появился?

   - Приходят - разнообразные не те...

   - Ясненько, - Лена сжала руку Анны. - Сидишь, грустишь...

   - Есть немного. Накатило. Не хотелось возвращаться.

   - Понимаю, - вздохнула Лена. - Катеринка?

   - Время не лечит. Это какая-то иезуитская пытка - память. Давно бы уехала, осточертели и мачеха, и её брат, да не даёт покоя одна мысль. Она всё сверлит, и сверлит мозг. Как Катеринка могла утонуть в ванне? Что-то есть в этом противоестественное. Я уже стала лунатиком - встаю ночью, часами пялюсь на луну. Вчера была у сестры. Принесла белые хризантемы. Катеринка обожала цветы.

   - Не мучай себя.

   Лена погладила Анну по руке, участливо глядя затуманенными от слёз глазами.

   - Всё такая же слезливая, - улыбнулась Анна, протягивая подруге салфетку.

   Лена вздохнула, вынула пудреницу, махнула спонжиком по щекам.