Темница для разума (СИ)

— Не говори глупостей, сладкое всегда поднимает настроение да и одна ложка для фигуры не вредна.

На секунду рука дернулась, будто Алисе и правда было жаль это делать, но она уже предвидела грядущий разговор с Картером и последствия, которые повлечет за собой этот рассказ, если он выйдет дальше больницы.

— В общем я говорила с Забывашкой, то есть он сам заговорил со мной… Остальные игнорировали мое присутствие, будто в их мире весь первый этаж пустовал. И некоторые слова, фразы… казались мне слишком знакомыми. Я решила немного лучше изучить его дело, точнее жертв этого происшествия.

— И что, взяла документы с нашего архива?

Кнопка клацнула. Чайник закипел.

— Да.

— Конечно же это не хорошо, но раз уж тебе так интересно…

Воды хватило ровно на две чашки.

— Это еще не все. Там были фотографии жертв — мертвой жены и дочери.

— Помню, помню, три ножевых в грудь у матери и одно в плечо дочери. Когда-то я сортировала эти самые бумажки…

Алиса протянула чашку Софи, но девушка не осмеливалась сделать глоток. Ее руки задрожали, она поставила чай на столик.

— Выпей, успокойся, и продолжишь рассказывать.

Но уборщица будто и не слышала ее. Дрожащие пальцы расстегнули пуговки на черной рубашке, девушка спустила один рукав и показала едва заметный белоснежный шрам от ключицы до шеи.

— Я хочу тебя кое о чем попросить, Алиса, как ты и обещала любая помощь. Выпиши его отсюда.

— Выписать, зачем? Он же покалечил тебя и убил твою мать! Как еще после этого можно что-то чувствовать к такому…

— Да ты посмотри на него он страдает день и ночь, сожалеет о содеянном. Ему не нужны таблетки и терапии ему нужно прощение, а мне семья. Хоть кто-то родной в этом мире, на кого можно положиться. Каждый день, засыпая в том приюте, я молилась о том, чтобы у меня появился родной человек, каким бы он ни был. Или хочешь сказать, что он не человек больше?

Ком застрял в горле девушки. Сказать, что убийцы бесчувственные, язык не поворачивался. Возможно, это сказала бы какая-то другая медсестра, которая всю жизнь работала в госпитале около отдела полиции или при монастрыре, но уж точно не обвиняемая в смерти пенсионеров.

— Не только он забыл события того дня, из моей памяти они тоже ушли, возможно, потому что в детдоме за мной наблюдал психолог… Как бы там ни было, но вместе с этими воспоминаниями ушло мое детство и с тех пор никого родного рядом. Я буду заботиться о нем и следить, чтобы он никогда ничего не сделал плохого, мы уедем далеко-далеко на край света и наших имен больше не появиться в газетах, только выпиши эту чертову бумажку!

Тушь на лице блондинки потекла, ее капли пачкали белоснежный фартук горничной. Сейчас она как никогда походила на ту девчонку из фото, которая стеснялась криминалиста, снимавшего побои. Алиса часто обходила правила и говорила неправду, но свои обещания всегда выполняла.

— Если ты так хочешь то выпишу, но прошу подожди еще немного. Через пару дней Картер уедет из лечебницы, тогда покажешь эту выписку Джейсону и Забывашка свободен. Но учти, когда главврач вернется вы уже должны быть на краю света, если это не слишком близко для него.

— Об этом не волнуйся. Спасибо тебе огромное.

Она повисла на Алисе, как маленькая девочка, обняла ее и продолжила рыдать. Еще никто никогда не поступал с медсестрой настолько искренне, если такие наивные взрослые как Софи вообще существовали.

Вскоре рыжеволосая выдала девушке то самое предписание, уборщица выбежала прочь из больницы, весело пробегая мимо Штейна, шагавшего похоронным маршем. Чашка чая так и осталась стоять на тумбочке.

***

Когда время пришло, Джейсон отправился к палатам. Еще издали заслышав его шаги, пациенты перестали ссориться. И как у них вообще оставались на что-то силы?

Войдя в их коридор санитар почувствовал страх, безнадегу и все это приправлено мертвой тишиной. Он наслаждался этим, он чувствовал себя всесильным.

Проходя мимо дверей мужчина заметил, что в палатах стоят миски с едой, но никто не притронулся к ним. Санитар направился к одной из самых дальних палат.

— На выход. — Скомандовал он, открывая дверь.

Штейн встал на ноги (хотя в застегнутой смирительной рубашке это было нелегко) и спокойно подошел к Джейсону. Тот схватил его за рукав и потащил к выходу. Обернувшись уже в коридоре мужчина увидел Инсанабили: стояла как вкопанная и не могла поверить в происходящее.

Впрочем, в данной ситуации это можно было считать нормой. Остальные вообще вошли в некий транс, словно каждый из них был в своем мире, а этого, реального, вовсе не существовало. Подтверждением этого стал 13-й, уставившийся на Джейсона через окошко карцера.

— Вчера во время побега ты проглотил какую-то железяку, мы вытащим ее из тебя и все… — Но бывший аниматор не слышал этих оправданий. Он продолжал смотреть на стену позади санитара. — Эй, слышишь, это не смертельно!

— Да кого ты обманываешь? — Подал голос Штейн.