Темница тихого ангела

И обернулась к экрану, на котором тут же появился Стивен Спилберг в съемочном павильоне с декорациями улицы дореволюционной Одессы. Известному режиссеру поднесли микрофон, но он не взял его, а только поправил очки, а потом почесал бороду.

– Специально для русского телевидения скажу, что Ник Торганофф – очень хороший писатель. Сейчас по его сценарию я ставлю новый фильм. Идея пришла мне в голову давно, но только Ник сумел воплотить ее в хороший сценарий. Он схватывает все на лету.

Камера отъехала, и в кадр попал Шварценеггер в мундире российского полицейского. И не только он.

– Ник – очень талантливый человек, – с серьезным лицом произнес Арнольд, поддерживая приклеенные усы.

– И великолепный любовник, – добавила мулатка – бывшая секретарша, вышедшая замуж за своего босса. – Мы долго были вместе еще в те времена, когда он только начинал творить и жил в убогой квартирке в Вест-Сайде.

– Господи, – не удержался Николай. – Она-то откуда здесь?

– Это одна из актрис Спилберга, – пояснила Алиса, довольная естественным удивлением Коли. – Еще кое-что хотели сказать о тебе Джек Николсон и Дастин Хоффман, занятые на этой картине, но…

– А миссис Майлз? – растерялся Торганов. – Она-то где? Ведь Мишел тоже должна была сниматься.

– Странно, – пожала плечами Алиса, – где же она?

В этот момент вспыхнули прожекторы. Коля обернулся и увидел в золотом свечении Мишел, поднимающуюся из-за дальнего столика в углу. Он чуть не рванул ей навстречу, но вовремя остановился, удивляясь своей наивности – ведь знал же! Алиса едва успела выдернуть микрофон, прикрепленный к лацкану его пиджака.

Мишел не бросилась к нему на шею, а только обняла и, прикоснувшись губами к его щеке, прошептала:

– Прости, но я скучала. А тут мне предложили сто тысяч за возможность увидеться с тобой.

– Сколько времени будешь в Москве?

– Завтра, то есть уже сегодня вечером улечу в Болгарию: у нас там натурные съемки. Это дешевле, чем снимать в Одессе.

Николай подвел Мишел к столу, возле которого их ожидала довольная собой Алиса. Теперь она понимала, что смоталась в Канаду и Штаты не зря.

– Миссис Майлз, – произнесла Алиса, – как мы и договаривались, вопросов о личной жизни я задавать не буду.

Произнеся эти слова, она кинула многозначительный взгляд на Николая, чтобы все посмотревшие будущую передачу сразу поняли, кто именно является личной жизнью известной кинозвезды.

– Несколько слов о новом фильме, который ставит Спилберг по сценарию Ника Торганова.

Это было похоже на начало рекламной раскрутки картины. Вполне возможно, что Алиса и на этом пытается заработать. Или уже заработала? Впрочем, неважно. Николай сидел и слушал то, о чем рассказывала Мишел, улыбался и злился от неловкости: ему приходится теперь общаться с двумя женщинами – с одной он уже спал, ей, судя по всему, он нравится до сих пор, и с другой – сидящей рядом, он живет сейчас, и она нравится ему, в отношении нее есть определенные планы, но она сама же и организовала это нелепое и ненужное общение втроем. Ощущение такое, будто он пришел на прием к врачу, его попросили раздеться догола, а сквозь замочную скважину на него любуются, хихикают и злорадствуют тысячи посторонних и незнакомых ему людей, жестоких и грязных. Зачем только Алисе это надо?

Мишел рассказывала о фильме, который ставит Спилберг, о своей роли, о замечательном сценарии, о глубоком смысле всего, что окружает ее в последнее время. Какие-то вопросы Алиса задавала и Торганову, все так же многозначительно улыбаясь. Он отвечал и спешил: ему очень хотелось прикрыться чем-нибудь и исчезнуть.

Наконец включили свет, съемки закончились. Алиса предложила всем остаться, но Мишел покачала головой:

– Простите, но у меня уже нет времени.

Николай тоже сказал, что устал.

Алиса не стала его задерживать, только поцеловала и спросила:

– Ты домой?

Он кивнул, и только садясь в арендованный лимузин, понял, что не знает, где его дом. Съемная квартира в высотном доме на Мосфильмовской улице – вряд ли. Нью-йоркская с видом на Центральный парк – может быть, но там тоже одиноко и скучно. Отцовская квартира в Москве – и в ней он чужой, среди незнакомой мебели и запахов. Может быть, бабушкина в Петербурге, но бабушки уже нет, и в тех комнатах прозябают теперь лишь смутные воспоминания детства: будущее не постучится туда никогда. Дни пролетают неприкаянные, а о том, где ночует его собственная душа, Николаю думать не хотелось.

– Только не в отель, – произнесла Мишел, прижимаясь к его плечу. – В отеле меня караулят папарацци.

Он привез ее на Мосфильмовскую, где они проговорили до рассвета. Потом Николай вызвал такси и довез Мишел до гостиницы, но из машины не выходил, хотя никаких папарацци вокруг не было. Из-за крыш домов вылезало неспешное осеннее солнце, отражаясь в стеклах припаркованных у гостиницы автомобилей.

– Ты любишь эту девушку? – спросила Мишел.

Торганов пожал плечами, еще совсем недавно не стал бы задумываться. Но теперь что-то изменилось в нем, а может, и в мире. Мысли об Алисе отошли и стояли теперь в сторонке, видимые ему, но почти посторонние.

– Не знаешь? – удивилась Мишел.