Темнодружье (СИ)

Рукотворный огонь осветил следующую каморку. За ней следующую. Оскальзываясь в мутной красной слизи, хватаясь за выступы, держась за стены и порой упираясь в потолок, я преодолевал страннейший жуткий лабиринт, понимая, что уже забыл откуда начал путь. Теперь я мог полагаться только на надписи и карту. И если придется бежать сломя голову, это меня и подведет – незнание пути. Стану задерживаться и меня догонит. Кто догонит? Кто-нибудь…

«Еще тупик».

«Кислотные щели».

«Ядовитый пар! Только под зельем „Чистый вдох“»!

«Тупик и вязкое озерцо! Легко ЗаЛиПнУтЬ!!!».

«Дальше разоренная могилка строителя. Ничего ценного не осталось. Тупик»!

Изучая и фотографируя самые примечательные надписи, я всегда выбирал тот путь, что вел меня через лабиринт наверх. И достиг цели, когда вместо очередной каморки «гробницы» уткнулся в темную пустоту. В лицо ударил порыв свежего воздуха. Именно свежего, прилетевшего откуда-то с воли, принесшего с собой запах пыли, дождя и цветочного аромата. После затхлости внутри сотового фундамента подобные ароматы стали настоящей амброзией для моего носа. И заставили собраться. Часть дороги пройдено. Я поднялся до уровня поверхности. Но впереди еще долгий путь. И где-то здесь обитает монстр… Огонь осветил следующую надпись, будто бы нарочито выведенную жирно и с потеками:

«Он огромен! ОГРОМЕН!».

Воодушевления это не добавляло. А вот холодных мурашек будто из ведра ливануло. Пару раз вздохнув, я собрался с духом и выбрался из ставшей почти родной склизкой норки. Встал на ноги, глянул наверх. Я оказался внутри башенной стены – тут начиналась вентиляционная шахта. В стене прочные железные ступеньки, за одну из которых я и схватился. И полез вверх, ритмично переставляя ноги и перехватываясь свободной рукой. Мог бы зажечь любимый медный фонарь, но его я с собой не взял. Ностальгия. Случись что – не хотелось бы потерять навеки.

Через метров пятнадцать во внутренней стене обнаружился прямоугольный проем с небольшим «балкончиком». Я мог бы миновать его и продолжить подъем. Но до моих ушей донесся странный тяжелый вздох и рокочущее урчание, от которого, казалось, зарезонировала вся Великая Сторожевая. Стена под моей ладонью задрожала. На плече едва слышно пискнул Ползун, умолкший из-за моего прямого приказа. Но питомец аж изнемогал, переживал, ходил волнами и тыкал мне в затылок всей массой, словно заставляя взглянуть вниз. А почему нет?

Высунувшись в «окно», я лег на козырек. В лицо ударил тот самый странный запах, которым был напитан фундамент башни. Я все не мог определить на что походит запах, а тут ответ сам пришел на ум. Насекомыми. Однажды я открыл старую книгу и в ноздри немедленно влетел едкий тараканий запах. И здесь то же самое. Едва я определил запах, тут же увидел и насекомое. Оно ползло мимо меня. Первое впечатление – жук скарабей. Вообще, жук был в «скафандре» из красной слизи, он полз по стене, деловито переставляя лапы и источая голубоватое прерывистое свечение. Мерзкий этакий светлячок. Уровень первый. Кроха. Прихлопнуть одним щелбаном. Жук сорвался и полетел вниз. Я невольно проводил его взглядом и застыл – в темной бездне подо мной жило и сверкало звездное небо. Галактики! Целые галактики, звездные скопления, отдельные системы, что беспрестанно мигали и смешивались, раз за разом меняя звездный рисунок. По таким быстро меняющимся приметам мореходу курс в ночи не проложить.

Я прикипел к каменной плите. Забыл про слизь. Забыл про торчспир. Забыл про время. Я глядел в сверкающее прекрасное разноцветное звездное небо и не мог оторвать глаз. Зрелище завораживало. Тысячи жуков сползались и расползались, а я видел, как сходятся и расходятся звездные скопления, как они сливаются, проходят сквозь друг-дружку, меняют цвет звезд с синего на красный или привычный желтый, а порой на ослепительно белый, что держался недолго и после яркой вспышки гас навсегда. На моих глазах зародилось и взорвалось несколько суперновых. А я все смотрел…

Снова уркнул Ползун. Вздрогнув, я очнулся, включил видеозапись, сделал несколько скриншотов, подальше убрав факел, чтобы трепещущее пламя не портило картины бескрайнего звездного неба под ногами. Запечатлев на память, проверил характеристики копья-факела и встал. Примерился, стоя на самом краю пропасти, взмахнул рукой и подобно гарпунеру метнул пылающее копье в звезды. Огненной кометой оно умчалось вниз и ударило точно в черный центр одного звездного кольца. Ударило и задрожало воткнувшись. Трепещущий огонь стал ярче. А следом я метнул еще один торчспир, нацелив его чуть в стороне. А следом и третий.

Тьма рассеялась.

Свет живых звезд потускнел.

А я застыл на краю козырька, внезапно оказавшись в глубоком шоке.

Я увидел его.

Я увидел монстра.

На дне Великой Сторожевой, прямо на фундаменте, колыхалось гигантское красное море слизи заполненное живыми звездами-насекомыми. Подо мной застыл в мучительной агонии гигантский темный смайл с изломанной грустной чертой рта. В правом глазу монстра полыхал брошенный мною факел, отчего «лицо» казалось еще большее страдающим.

Слим.