Темное безумие

— Мне не нужно это доказывать, — говорит он, хватая меня за плечо и таща через комнату. Смахивает все с рабочего стола на пол. Затем толкает меня на столешницу. — Мне просто нужно спрятать концы в воду.

Я борюсь с его хваткой и переворачиваюсь на спину. Пинаю его.

— Есть свидетели, — выдавливаю я, нанося удар. — Все эти люди там внизу…

Мои слова смущают его только на секунду, затем он проталкивается между моих ног, заканчивая мою борьбу. Руки сжимают мое горло.

— Кричи, — смеется он сквозь стиснутые зубы. — Ты умрешь от сломанной шеи при падении в шахту лифта. Никто не будет меня допрашивать. Я гребаный закон.

Пальцы сжимаются, перекрывая мне кислород. Я царапаю его руки, хватая ртом воздух.

— Тогда почему бы просто не сделать это сейчас, — отвечаю я. Его хватка слабеет, он прищуривается. — Ты не можешь. Точно так же ты не можешь допустить, чтобы твои жертвы умерли от действия ловушки. Это должен быть ты — ты должен чувствовать, как жизнь утекает из них под твоими руками…

Это были не мои слова, а Грейсона, но это правда. Как бы ни началась эта садистская игра для Нельсона, теперь он полностью ее принял. Он стал монстром, на которого сам охотился. Когда Грейсон сядет, убийства должны прекратиться.

И Нельсон не может этого принять.

Хватка на моей шее усиливается, слезы затуманивают взгляд. Огненные змеи пронзают легкие и обвивают горло. Он трясется, мышцы напряжены. Из его рта капает слюна, пока он выдавливает жизнь из моего тела.

СЕЙЧАС Я УМРУ.

— Ты всегда будешь в его тени, — хриплю я, но он меня слышит.

В его безумных глазах вспыхивает страх. На короткую секунду воздух возвращается в легкие, и я жажду еще. Я подавляю панику и провожу ногтями по его лицу. Он разъяренно рычит, затем одна из рук, обхватывающая мою шею, исчезает. Я втягиваю воздух в легкие, как животное, борющееся за выживание.

— Думаю, тогда мне нужно попробовать его музу на себе, — говорит он. Он расстегивает пряжку ремня, и мое тело охватывает новый приступ парализующей паники.

Рука крепко сжимает горло, он с трудом расстегивает штаны, и я снова оживаю. Я бьюсь и кричу, но голос почти пропал, вырывается лишь жгучий шепот. Этого не достаточно. Нельсон легко справляется со мной, задирая юбку и разрывая нижнее белье.

Он встает между моих ног, и я не могу понять. Несмотря на панику, страх…я еще могу думать. Нельсон не следует сценарию. Это не вписывается в профиль — профиль убийцы, который подражает Грейсону.

Скольким преступникам подражал Нельсон? Сколько личностей он на себя примерил? Он сходит с ума.

Всего одна секунда. Это все, что мне нужно.

Я провожу руками по столу, гнев преодолевает отчаяние. Этот человек не сделает меня жертвой. Я хватаюсь за что-то твердое и целюсь ему в шею.

Он кричит, когда нож для открывания писем врезается ему в плечо.

Я промахнулась, но этого достаточно. Рука отрывается от горла, я вытаскиваю серебряный предмет и опускаю руку вниз, целясь в ногу.

— Блять!

Я чувствую, как теплый поток крови накрывает руку, и, дрожа, переворачиваюсь. Я трачу полсекунды, чтобы беспрепятственно втянуть воздух в легкие, затем скатываюсь со стола. Ноги еле держат, я шатаюсь, но не падаю на колени. Нельсон сжимает рану на бедре, сквозь пальцы виден красный цвет.

Недостаточно. Нужно, чтобы он не мог двигаться.

Каждый мускул и кость в теле ноет от боли, я опираюсь рукой на стол и пинаю. Я бью ему по яйцам. Он падает на колени. Я снова атакую, ударяя его в то же место и повалив на землю.

Он изрыгает ядовитые проклятия — и я использую это, чтобы определить его местонахождение, когда я падаю перед шкафом для хранения документов. Достаю кольцо с ключами из кармана. Ключи брякают в дрожащих руках, но мне удается вставить правильный и выдернуть нижний ящик. Я протягиваю руку и хватаю предмет, приклеенный к нижней стороне верхнего ящика наверху.

Закрываю глаза, легкие изо всех сил пытаются удержать воздух, когда я сжимаю в ладони ржавый ключ.

Бросаю последний взгляд на Нельсона, лежащего на полу, затем наполовину ползу, наполовину бегу к лифту. Все сюрреалистично. Оторвано от реальности. Каким-то образом я успокаиваю нервы достаточно, чтобы поправить волосы, распустив их, чтобы прикрыть шею. Одергиваю блузку и костюм. Поправив размазанный макияж, я готовлюсь к встрече с толпой.

Такси все еще ждет меня у черного входа. Это кажется таким неправильным — сколько времени прошло? Мне кажется, что я отбивалась от Нельсона несколько часов, но когда я сажусь в такси и вытаскиваю телефон из сумочки, вижу, что прошло всего несколько минут.

Водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— Все в порядке?

Нет, все не в порядке.

— Пожалуйста, отвезите меня прямо в полицейское управление Рокленда.

Он переводит обеспокоенный взгляд на дорогу, и машина срывается с места. Я расслабляюсь на сиденье, адреналин спадает, оставляя лишь истощение.

Я все еще сжимаю ключ в руке, зубчики впиваются в ладонь.