Темное божество

"Волк становился более сильным," сказал он через несколько секунд. "Это влияло на все, что я делал. А затем ночью в приюте, когда я увидел, что твой брат стоял там, и у него было все, что я когда-либо хотел, монстр, наконец, вырвался на свободу".

Я съежилась, представив Джуда, и испугалась.

"Я бушевал и кричал на Джуда, как мой отец всегда кричал на меня. Я хотел заставить его почувствовать всю боль, которую я испытывал. Он даже не пытался сопротивляться.

Он только принял это, словно был мучеником, и это разозлило волка еще больше. Я хотел лишить его всего".

Даниэль сделал долгий глубокий вдох. "Когда я сказал Джуду, что я взял деньги и мне нужно его новое пальто, знаешь, что он сделал? Он встал на колени перед витражом Христа, снял пальто, и отдал его мне. 'Возьмите это,' сказал он. 'На улице холодно, и ты нуждаешься в этом больше, чем я.' Он положил пальто в мои руки, и был настолько спокойным и мирным, и я не понимал его. Я не знаю, откуда он взялся. Я не знаю, как он мог просто предложить это мне, словно я ничего плохого ему не сделал. Вот тогда я думал, что хочу убить его. А потом что-то опалило мои вены, и я начал дрожать и кричать…, и я бросился на него.

Все, что я помню после этого, как проснулся на земле рядом с приходом. Моя одежда отсутствовала, и осколки цветного стекла были разбросаны повсюду. Повсюду была кровь. Но она была не моя. Я понятия не имел, что случилось--, чем я стал. Габриэль говорит, что так бывает первые несколько раз; ты не осознаешь свои действия. Я был в бешенстве. Я не знал где твой брат. Но потом я увидел его, лежащего, покалеченного, в кустах на расстоянии нескольких футов. И я знал, что это я ответственен за это".

Я прижала свою руку к сердцу. Оно билось так быстро, что было такое чувство, что оно собирается вырваться через мои ребра.

"Это был ты или волк?"

Даниэль молчал несколько секунд. "Волк выкинул его в то окно. Но я был тем, кто

оставил его там. Я видел кровь на его лице. Я знал, что он нуждается в помощи. Но я убежал. Я взял деньги и оставил его там".

Стул скрипнул, когда он встал. Я услышала, что он приближается ко мне. Я видела его отражение в глазах кошки-часах.

"Ты хочешь знать, что было дальше?" спросил он, всего в нескольких дюймах от меня.

Я не ответила, но он скажет мне, так или иначе.

"Тех денег мне хватило на три недели," сказал он. "Пять тысяч долларов на оплату наёмному убийце, на пьянки в дешевых номерах мотелей, на девочек, которые говорили, что любят меня до тех пор, пока не закончились наркотики.

И в конце третьей недели, когда я достаточно протрезвел, чтобы вспомнить то, что я наделал, я начал работать над собой. Но независимо от того как далеко или быстро я бежал, я не мог убежать от волка. Поэтому я продолжал бежать и пить — чтобы избавиться от воспоминаний — и я бежал пока, это вероятно не закончилось здесь".

Он приблизился ко мне — так близко, как тогда, когда я поцеловала его в лунном свете. "Теперь ты все знаешь. Ты все еще думаешь, что я супергерой? " Его дыхание жгло мое лицо. "Можешь ты теперь посмотреть мне в глаза и сказать, что любишь меня?"

Я перевела свой взгляд от часов к моим ногам. Пройдя по битому стеклу, я схватила свой рюкзак, оставляя бутылки льняного масла и лака на столе, и пошла прямо в дверь.

Моя рука была на ручке двери, когда я остановилась.

"Джуд не нарушал свое обещание," выдавила я из себя. "Я была тем, кто пожаловался на твоего отца. Я — тот, кто превратил тебя в волка".

Я рванула дверь, и побежала по лестнице к микроавтобусу. Я ездила бесцельно, по крайней мере, час и, так или иначе, оказалась дома в своей кровати.

У меня не было никаких мыслей в голове. Никаких ощущений. Не было вообще ничего во мне.

Глава 18 КнигаТайн

В ПОНЕДЕЛЬНИК

Я проснулась следующим утром, запутанная в простынях. Моя рубашка прилипла к моей груди, мокрая от холодного пота. Моя голова пульсировала. Было такое чувство, что кто-то сверлит отверстие в основании моего черепа, боль, исходящая позади моих глаз. Я посмотрела искоса на будильник. Было уже намного позже, чем я думала.

Я заставила себя встать с кровати и отправиться в душ.

Я стояла в потоке горячей воды, и позволять уколам высокой температуры смыть онемение под моей кожей, смыть шок. Именно тогда, слезы хлынули из моих глаз.

Я никогда не плакала. Даже тогда, когда я была ребенком, согласно моей матери. Слезы никогда ничего не исправляли. Но когда слезы начали катиться по моему лицу, смешивающемуся с дождем из душа, я не могла сдержать это больше. Я рыдала в пар, надеясь, что никто не услышит меня, из-за шума воды. Это походило на то, что я, наконец, освобождала каждую слезинку, которую я когда-либо сдерживала в себе. Я плакала за то время, когда Дон Муни держал свой серебряный нож у горла моего отца. Я плакала за то время, когда слышала отца Даниэля, избивающего его. За то, что его мать забрала его у нас. За то, что Черити и меня отослали к нашей бабушке и дедушке на три недели без всяких объяснений. Я плакала из-за смерти Мэриэнн, из-за Джеймса, пропадающего без вести, из-за Джуда.