Темное дело

Альбина Павловна в свое время хотела родить девочку — родила двух сыновей, мечтала о внучке — получила трех внуков. Но вместе с маленьким Никитой пришла в дом Яна, а мать родного внука (наукой доказано: родной!) почти что дочка. И общий язык с ней нашла, и понравилась она Альбине Павловне, у девушки много достоинств, первейшие из которых — скромность и уважение к родителям отца ребенка. И это несмотря ни на что. Яна не заносчивая, как старшая невестка и эта… подпольная стерва Алика, умеющая только рисовать лицо, одежду менять да пренебрежительно фыркать, еще замуж не вышла, а уже управляла Никитой. Конечно, Альбина Павловна недостаточно знала мать младшего внука, но, наблюдая за ней день за днем, она недоумевала: чего современным мужикам нужно, что у них за запросы? Почему не понимают простейших законов, которыми вымощена жизненная дорожка? Любовница не станет настоящей женой, регулирующей моральный климат, преданной и жертвующей своими привычками и интересами ради мужа с детьми. Дом — это не клубная суета с выпивкой и танцами, а пещера, какую имел первобытный человек, то есть надежность, тепло, порядок. Если муж — добытчик, то жена — заботливая хозяйка, на которой в доме держится все. Кто думает по-другому, тот попросту болван, потому что законы природы никому не удастся переделать. Яна подошла бы Никите, тем более есть ребенок, — к таким выводам пришла Альбина Павловна за последние дни. Это ничего, что Яночка немножко растеряха, чуточку неряшлива, зато как слушает советы и замечания! И исправляется.

— Ты мало кушаешь, Яночка, — сказала она за ужином, понаблюдав, как девушка возит вилкой по тарелке, о чем-то думая. — Тебе ж ребенка кормить.

— С молоком проблемы, вы знаете, — пролепетала Яна, опустив ниже голову.

— А ты ешь, молоко и появится, — высказался большой знаток женского организма (и не только) Ефим Геннадьевич.

— Я должна вам сказать… — несмело начала Яна и осеклась.

— Ну-ну, говори, — разрешил несостоявшийся свекор.

— Вам неприятно будет это услышать, — предупредила она.

— Что еще случилось? — приложила ладонь к груди Альбина Павловна. — Яна, детка, не пугай нас.

— Я подала в суд на… в общем, чтобы установили отцовство, — выпалила та, вскинув на благодетелей виноватые глаза. Родители Никиты переглянулись, в следующий миг оба уставились на Яну, оставив новость без комментариев. — Потом буду подавать на алименты… Простите меня и поймите. Я надеялась вместе с Никитой воспитывать сына, поэтому и родила, а одна его не потяну…

— Да почему ж ты одна? — перебила мать. — А мы?

— Но я не смогу жить у вас вечно, — с жаром доказывала Яна. — Поймите, мне нужно строить свое будущее, привыкать к трудностям и положению матери-одиночки, работать — как без работы жить? Деньги вашего сына хотя бы дадут возможность нанять няню и заняться поисками работы.

— Мне кажется, ты поторопилась, — осторожно высказалась мать, поглядывая на мужа, который почему-то молчал, но хмурился. — Побеждает терпеливый, не мытьем — так катаньем, а у тебя не хватило терпения. Ты только разозлишь Никиту, он ведь упрямый, а потерпела бы, его совесть заела бы…

— Не болтай, мать, — вяло перебил Ефим Геннадьевич.

— Мне не на что надеяться, Альбина Павловна, — взяла ее за руку Яна. — Никита передумал на мне жениться, к тому же он и так зол на меня — я приехала неожиданно, хотела сюрпризом, поэтому сразу к вам подалась. А тут свадьба на носу, я ее расстроила… Правда вылезла наружу, а он, наверное, хотел ее скрыть. Может, Никита не собирался меня бросать, жил бы на две семьи — так делают некоторые мужчины, но вы правы, терпения не хватило. Я хочу домой… Вы не волнуйтесь, внука я вам буду привозить, когда захотите и на сколько пожелаете.

— До года мы тебя никуда не отпустим, — сказал свое веское слово Ефим Геннадьевич. — Нечего ребенка таскать по вагонам и вокзалам да с няньками оставлять. Вон бабка, она лучше всех нянек в мире. А после года поглядим, куда кривая вывезет.

— Но алименты настроят нашего сына…

Миротворец Альбина Павловна имела право голоса лишь в одном случае: когда муж позволял, как, например, сегодня. Однако семейная демократия не длится бесконечно, он рявкнул:

— За все нужно платить. На этом точка.

Жену нисколько не оскорбил тон мужа, и дело вовсе не в привычке к грубостям, которые она не считала выпадами против себя. Решения — за ним, это справедливо, у мужчины нельзя отнимать первенство, помимо всего прочего, данная позиция имеет плюсы: винить и упрекать некого, если решение будет ошибочным. Это и есть семейный климат, который зависит от женщины, от нее вообще все зависит. Да, да, абсолютно все! Если муж бьет жену — виновата женщина, если он гуляет налево и направо — виновата она же, если нет достатка — опять она, потому что не сумела создать условия, при которых муж захотел бы улучшить их. Сейчас главное — маленький Никитушка будет с ними, что разумно. Повеселев, Альбина Павловна подложила котлетку и салатика Яне, та запротестовала:

— Куда? Я не могу…

— Кушай, кушай, Яночка. Надо.

— Как же мне повезло, что вы есть…