Темное дело

…И снова аэропорт. На этот раз Серафима встречала Никиту, они, конечно, перезванивались, так что он был в курсе ее деятельности, да по телефону всего не расскажешь, до мелочей все не обсудишь. Поездка на него подействовала благотворно, Никита появился подтянутый, посвежевший и улыбчивый, возможно, его воодушевил результат графологической экспертизы. А о разговоре с гинекологом Сима не сообщила, это вообще не телефонный разговор.

— Держи, — протянул он бумажный пакет. — Сувенир. Тебе.

Серафима не ожидала подарка да и внимания с его стороны, тут же заглянула внутрь и выудила оттуда двух красочных кукол в национальных украинских костюмах — чернявую дивчину и усатого хлопца.

— Ух ты! — выразила она восторг. — Какие славные! Обалдеть!

— Подарок с намеком, — хохотнул Никита, а Серафима надулась:

— Полагаешь, я не вышла из возраста, когда в куклы играют?

— Сожалею, что вышла, — возразил он. — Эта куколка на тебя похожа, не находишь? Дай бог тебе найти такого же хлопца. Моя машина на той стоянке… Кстати, и это тебе, — вручил он второй пакет, идя к платной автостоянке. — Киевский торт.

— Тоже с намеком? — подозрительно спросила Сима. — Считаешь меня обжорой?

— Сластеной. — Показав квитанцию сторожу, он открыл дверцу. — Прошу.

— Давай поедем в тихое место, нужно обсудить…

— Сначала к Лаэрту. Ну и имечко… — рассмеялся Никита. — А потом куда скажешь, туда и поедем. Можно прямо ко мне, у меня тишина и покой гарантированы.

Серафима покосилась на него, мол, что за новый намек? Дело-то к вечеру, но он не заметил косяков, ибо лавировал среди автомобилей.

— Через два дня суд, — поставила его в известность она.

— Ого! Так быстро?

— Панина жилы рвет, зараза. Мне сказала, что я защищаю негодяев и насильников.

— Кстати, как твой насильник коровы?

— Выиграла, — без хвастовства ответила Сима. — Устроила следственный эксперимент прямо в зале суда.

— Разве эксперименты допускаются в суде?

— Не желали допускать, я настояла ради справедливости. Принесла покрывало, расстелила и попросила ту корову лечь. А потом схожий комплекцией с обвиняемым парень попробовал протащить ее. Он с места не сдвинул ее! Это же все равно, что кролику тащить волоком носорога. Но она заверяла, будто обвиняемый оттащил ее в кусты, а сидели они и пили вино на берегу у самой воды, до кустов ой как далеко. Потом свидетелем выступил доктор, который осматривал ее после «насилия», сказал, что шишку на голове девица могла получить отчего угодно, но не от бутылки, и потеря сознания при такой шишке невозможна. В общем, выиграла, а потерпевшую теперь привлекут за ложь.

— Ты молодчага.

— Просто мне нравится моя работа.

— Слушай, а если Лаэрт не успеет к заседанию суда вычислить компьютер, а мы — отправителя, что будем делать? Графологической экспертизы достаточно для признания меня жертвой жульничества?

— Нет. Во-первых, у нас будут повторные результаты генетики. Во-вторых, я начну затягивать рассмотрение.

— То есть? — заинтересовался Никита.

— Видишь ли, в нашей практике существуют приемчики, которые называют гадские-адвокатские. Довольно подлые, но за неимением других доказательств воспользуюсь ими. Как говорится, с паном — по-пански, с хамом — по-хамски, то есть его же приемом буду бить.

— И что это будут за приемы?

— Увидишь. Тебе понравятся. Меня сейчас беспокоит кассирша с почты, она, мерзавка, как чувствовала, уволилась месяц назад. Пока найти ее не могут, мне помогает милиция, тебе и на них придется раскошелиться.

На этом тему закрыли, так как Никита остановился у подъезда дома, где снял квартиру для Лаэрта.

10 Снова бежать? Куда?

Ивченко приготовился слушать, подперев щеку кулаком, а Тороков тянул резину — выпил чаю, закурил наконец:

— Итак, подозреваемый: Никита Ефимович Кораблев, тридцати трех лет, держи портрет.

— У-у-у, да он хоть куда, — одобрил парень фото.

— Кораблев топ-менеджер холдинговой компании, работает в дочернем филиале…

— Простите, я то и дело слышу: «топ, топ», а с чем этот «топ» едят — без понятия. Кто это?

— Ну… Топ — это что-то первостепенное, высшее, лучшее, точно и я не знаю, если честно. Зато знаю, что зарплаты у них ой-ой-ой, ни тебе, ни мне не видать столько капусты никогда — миллионы загребают.

— Вы любите заглядывать в чужой карман?

— По необходимости. Дальше: он не просто менеджер, а ведущий специалист, владеет двумя иностранными языками в совершенстве — английским и немецким, часто бывает за границей, имеет четырехкомнатную квартиру повышенной комфортности, не женат…

— И что начальство про него думает? Этот миллионер с иностранными языками позарился на браслетик с брошкой и пришил старушку?! — вытаращился юноша. — Полная лажа.

— Ну, знаешь, миллионеров отличает патологическая жадность, конечно, не всех.

— Ну, знаете, — в тон ему возразил юноша, — вы мне напоминаете нашего начальника, тому все равно, на кого завести уголовное дело.

— Теперь она… Держи мордашку, правда, отпечаталась похуже первого фото. Усольцева Серафима Кирилловна, двадцати шести лет…

— Хорошенькая.

— Молодые девушки все хорошенькие.