Темное дело (сборник)

Три с половиной года Борис Николаевич «жил» точно так же, как ОН. И ездил туда же, и встречался с теми же, и говорил то же, что и его, так сказать, персонаж. «Ездил», «встречался» и «говорил» — это, конечно же, не означает, что Борис Николаевич следовал за ХОЗЯИНОМ бесшумной тенью. Зачем же! Ему показывали видеоматериалы, иногда — возили, если это было недалеко. А вот говорить за САМОГО приходилось много и довольно часто. Борис Николаевич и предположить себе не мог, как много, оказывается, болтают президенты…

Иногда это ему надоедало, и он пытался бунтовать — заявлял, что устал, что не выдержит, что все это не похоже на то, что есть на самом деле. Конечно, это была своеобразная психологическая разрядка, «выпуск пара», говоря простым языком. Тогда — к нему присылали «психологов». Обычно, это была группа молодых ребят лет двадцати пяти, не больше.

— Я устал! — кричал Борис Николаевич. — Мы занимаемся ерундой… — Он иногда вворачивал словечко и покрепче, но только в том случае, если среди «психологов» не было женщин. — Зачем вы меня мучаете?!

— Вы в прекрасной форме, — отвечали ему и принимались в который раз объяснять (но также туманно и непонятно, как этот сделал когда-то Андрей Васильевич), для чего все это нужно.

— О! Да какое это правительственное задание?! Разве бывают такие задания?! Что же вы меня за дурака держите, ребятки?!

Но «ребятки» лишь вежливо улыбались. И вновь начиналась обычная морока про государственную тайну и прочую подобную чушь. Лишь однажды Борису Николаевичу сказали такое, над чем он всерьез задумался:

— Вы поймите, Борис Николаевич, что все очень сложно и просто одновременно. Простой пример. Вы знаете, для чего, скажем, на корабле нужен капитан?

— Какой капитан? — не сразу понял Борис Николаевич.

— Самый обычный. С трубкой и наколками.

— С наколками… гм… чтобы командовать!

— Но все и так делается без него — команда пашет, как папа Карло, а помощники ее подгоняют. Ведь так?

— Пожалуй, — протянул Борис Николаевич. — Ну и что?

— Не доходит?

— Да не тяните вы! — рассвирепел Борис Николаевич. — Что за привычка такая — тянуть кота за яйца!..

— Вы не волнуйтесь.

— Я не волнуюсь.

— Вот и не волнуйтесь… А капитан, уважаемый вы наш Борис Николаевич, нужен на корабле для того, чтобы в нужный момент взять на себя ответственность. Как человек, который скажет — «я решил наградить…» или «я решил наказать…» Или нечто в этом роде.

— Это как-то упрощенно.

— А мы вас предупреждали, что все это очень сложно и просто одновременно. Од-но-вре-мен-но! — произнесли по слогам Борису Николаевичу.

— И что же из этого всего получается?

— А ничего! 

— То есть?..

— Вам ничего сейчас не нужно делать, Борис Николаевич. Только — ждать. Ждать, пока наступит момент, и вы понадобитесь. Вам нужно только быть готовым…

— Но к чему?! — вскричал Борис Николаевич.

— Этого никто не знает, — спокойно объяснили ему. — Ведь капитан корабля не ведает, что встретится ему завтра утром — рифы или острова с простодушными туземками…

— Туземками! — фыркнул Борис Николаевич. — Где они, эти «туземки»? Я, например, женщин уже столько не видел!.. Мне же полагается «вторая половина»? Почему у НЕГО есть Наина, а у меня нет?

Ребятки понимающе покивали, и разговор плавно перешел на женскую тему. В конце концов, все вместе пришли к единому мнению, что женщины, конечно же, необходимы, что это безусловная промашка органов, что в ближайшем будущем ситуация обязательно нормализуется.

(К слову заметить, через некоторое время куратор Андрей Васильевич, действительно, привел к Борису Николаевичу миловидную женщину лет сорока пяти, не больше. Он их познакомил, подмигнул залихватски и тихо исчез. Но «подружка Наина», как ее представил Кучеряев, не понравилась Борису Николаевичу — слишком темпераментна и слишком молчалива, не иначе, как офицер! — и он ее вежливо прогнал через пару деньков. И после этого случая про женщин уже не заикался).

А вот «притча о капитане корабля» ему понравилась. Было в ней что-то завораживающе, что-то такое, во что хотелось верить. Может быть, даже невольно…

Три с половиной года. Да разве все упомнишь!

Но вот, видимо, всему этому пришел конец, и наконец-то Борису Николаевичу придется исполнить роль, для которой его готовили с такой тщательностью. Какая роль — известно давно. А вот какие слова он должен произносить в следующем эпизоде и о чем этот самый эпизод — если выражаться театральным языком! — Борис Николаевич не знал.

Поэтому и бежал себе тихонько (честно говоря с трудом, тяжело дыша, бездумно повторяя в голове прилипчивый мотивчик какого-то шлягера — какого? не вспомнить!) стараясь не отставать от прыткого Андрея Васильевича…

3