Темное дело (сборник)

— А может попробуем? — все-таки спросил молодой водитель, но куратор Бориса Николаевича так посмотрел на него, что тот заткнулся и не делал больше никаких попыток начинать разговор.

Борис Николаевич уже думал, что им удалось вырваться из этой непонятной, бредовой ситуации (от кого?), где было ясно только одно — столкнулись две силы, и результатом этого столкновения может быть только смерть одной из противоборствующих сторон. Но в чем заключается конфликт, почему это случилось именно сейчас и какое отношение ко всему случившемуся имеет лично он, Борис Николаевич? На эти вопросы ответов не было. И Андрей Васильевич ничего толком не объяснил, когда Борис Николаевич, все-таки не удержавшись, спросил его об этом.

— Это не ваше дело, — буркнул сквозь зубы Андрей Васильевич и нервно передернул плечами, давая понять, что разговор окончен.

Борис Николаевич хотел обидеться, но не успел, потому что события, которые последовали вслед за этим, вдруг понеслись с такой устрашающей быстротой и с такой зловещей непонятностью, что впору было не вопросы задавать, а молить Господа только об одном — чтобы пронесло…

Очередной длинный спуск среди перелесков закончился, и Борис Николаевич неожиданно увидел, что с проселка на трассу медленно выползает огромная фура серебристого цвета. Водитель иномарки оскалился и несколько раз громко просигналил, но фура, казалось, не обратила на это никакого внимания.

Водитель испуганно посмотрел на Андрея Васильевича, словно надеялся, что тот, как некто всемогущий, сумеет убрать с дороги непредвиденное препятствие. Однако Кучеряев ничего подобного, естественно, не предпринял. Он тоже с испугом посмотрел на водителя, а затем перевел взгляд на свой пистолет…

В это время женщина, сидевшая рядом с Борисом Николаевичем, как-то сдавленно рассмеялась и принялась судорожно шарить у себя под ногами.

Она ищет оружие, подумал Борис Николаевич и даже хотел ей помочь и подать автомат, но вовремя спохватился — отдернул руку, словно женщина была прокаженной.

Делая полукруг, фура продолжала выползать, занимая почти всю проезжую часть дороги…

Видя, что столкновение с грузовиком неизбежно, водитель беззвучно выругался и изо всех сил надавил на тормоз. Иномарка пошла юзом, вильнула несколько раз задом, как распутная пьяная девка, и осторожно стукнулась в колесо фуры. На мгновение все застыло, как на моментальной фотографии. Затем — фотография проявилась, и началось кино, по жанру напоминающее самый настоящий боевик.

Первым пришел в себя Андрей Васильевич. Он выскочил из легковушки и бросился прочь, размахивая оружием. Сначала Борис Николаевич подумал, что его куратор направляется к кабине фуры, с тем, чтобы угрозой оружия заставить шофера очистить дорогу, но потом понял, что Андрей Васильевич бежит в противоположную от фуры сторону, к ближайшему перелеску…

Второй выскочила из машины женщина. В ее руках был автомат, она на ходу ловко и очень профессионально передернула затвор — именно эту профессиональность, в первую очередь, отметил Борис Николаевич, а лишь потом — молодость и красоту этой странной женщины…

Третьим иномарку покинул молодой водитель — он сделал в сторону шаг и резко поднял вверх обе руки, как будто кто-то невидимый подал ему команду «руки вверх!!!»

Борис Николаевич каким-то чудом (боковым зрением? чем?..) сумел зафиксировать в своем мозгу эту картинку, потом она стала рассыпаться, и он, с опозданием всего на мгновение, понял, что слышит отчетливые выстрелы.

Двери фуры распахнулись, из грузовика выскочили люди в защитных комбинезонах с оружием в руках. И начали стрельбу…

Пок-пок-пок!

И женщина завертелась волчком, присела, выронила из рук автомат, застонала и неожиданно громко, с обидой в голосе заплакала. Так и умерла, плача и обнимая собственные ноги.

Пок-пок-пок!

И Андрей Васильевич вдруг почувствовал, что в спину кто-то с размаху ударил. И больше он ничего не почувствовал — потому что через секунду уже был мертв от попавшей в сердце пули.

Пок-пок-пок!

И молодой водитель, стоявший с поднятыми руками и всем своим видом показывающий, что он готов сдаваться, рухнул как сноп. Рухнул, все еще не веря, что может умереть таким молодым и так глупо.

Люди в защитных комбинезонах устремились к иномарке, и Борис Николаевич понял, что теперь настала его очередь. Он даже хотел выйти из машины, как только что сделали его товарищи — хотя, какие, к черту, они ему товарищи?! — выйти и достойно принять пулю, раз уж такая выпала ему судьба. Но не смог этого сделать — отказали ноги, предали.

Борис Николаевич даже с презрительной ухмылкой посмотрел на свои ноги, хлопнул легонько по коленям, как бы еще надеясь — а может, еще пойдут? Но нет, не шли ноги. Не желали…

Что же, бывает!