Тёмное дело (СИ)

     Слабый пол Антошу не привечал смолоду. А уж теперь, после сорока, Антон Макарыч и подавно не питал надежд на чудесные перемены - с чего бы? И потому вёл он себя с дамами, хоть и вежливо - но холодно.

     Нелегко ему приходилось, ведь служил Зырянцев в чисто женском заведении. Преподавал литературу в колледже "Технологии легкой промышленности, моды и дизайна", в советскую бытность - швейном ПТУ-20. Его подопечные - недалёкие девицы из российской глубинки, знание литературы полагали делом совершенно бесполезным для своей дальнейшей карьеры, и потому относились к предмету без пиетета.

     Эти особы: раскрепощённые, можно даже сказать, развратные, (мир моды, пусть и не высокой, мораль не приветствует) и сведущие в венерологии куда более, чем в литературе - прозвали Антошу бледной спирохетой. Очевидно, любимого учителя такой кличкой не наделят.

     После смерти бабки он так и жил один в двухкомнатной квартире. И неизвестно, как бы ему удалось вынести все тягости серой безрадостной жизни, ежели б не хобби.

     Да-да, у Антоши было замечательное хобби - он писал фантастические романы. И весьма недурственно, две его книги даже издали. Конечно, тираж микроскопический, но факт того, что он издан, согревал его авторское самолюбие.

     А уж с наступлением интернетовской эры, Антошина жизнь и вовсе кардинально изменилась, он стал настоящим львом виртуальных литературных салонов.

     Зырянцев завёл раздел на "Самиздате", где обрёл группу единомышленников, признавших его гением и своим духовным гуру. Может по вине "провинциальных Маргарет" - своих учениц, а может в его душе всегда тлело чувство латентного гомосексуализма, но воспевал Антоша прелести однополой любви.

     Учитывая специфичность предмета, особой популярностью у широкой публики Антошины произведения не пользовались. Кроме соратников, их мало кто читал, да и издательства его рукописи больше не принимали, но оно и понятно, ведь кругом процветает серость да графомания. Это бездари, расталкивая всех локтями, рвутся к издательским кормушкам, а талант, он во все времена беззащитен.

    Любимейшими темами обсуждения Зырянцева со товарищи, были бездарность собратьев по перу, да косность обывателей, предпочитающих графоманское писево перлам высокохудожественного творчества. В особенности, Антоше доставляло удовольствие критиковать низкопробные опусы некоторых наглых МТА, почему-то популярные среди читателей и успешно издающиеся. Ох, и славное это было развлечение - попинать неуклюжих, визжащих писак, выказывая скудность их внутреннего мира, благо люди вокруг него собрались тонкие...

     Вот и давеча, забрёл к нему в раздел некий читатель, Громобой, и посмел критиковать, подлец этакий, гениальное Антошино произведение "Записки некроманта" Дескать, отчего автор так жесток к главному герою, отчего не любит простых людей? Требовал, чуть ли не переписать роман. Ну и порезвилась же его команда, издеваясь над убогим, право - грешно, ведь это быдло так ничего и не поняло, да ещё в конце и посмело угрожать Антоше: "Мол, не обессудьте, хотел миром, да придётся как всегда..."

     - Хомячков, что ль своих приведёт, калом Антошин раздел закидают, так ему не привыкать к форумным войнам... - так рассуждал Антон Макарыч, клацая клавиатурой - в виртуале нынче шли жаркие дебаты по некоему животрепещущему вопросу.

     И тут раздался звонок в дверь. Антон Макарыч никого в такое позднее время - почти десять вечера - не ждал. Он с неохотой оторвался от компьютера, запахнул и потуже перевязал поясом тёплый стеганый халат, вдел ноги в войлочные тапки и пошаркал к входной двери.

     Осторожно выглянув в глазок, он увидел стоящую под дверью соседку - Варвару Павловну, лицо у неё было напряжённым, и она почему-то нервно оглядывалась через плечо на лестницу.

     Выругавшись про себя, - вот же беспардонная особа, беспокоить соседей в такой поздний час, - он загремел замками.

     Едва он начал открывать дверь, как толчком снаружи, её распахнули во всю ширь. И перед Антошей предстал рослый, спортивного вида мужик в кожанке - глядящий жёстко и недружелюбно.

     - Оперуполномоченный Центрального РУВД, старший лейтенант Михаил Громобой, - помахал он ксивой перед носом Антон Макарыча.

     Близорукий Антоша ничего не успел разглядеть и потянулся рукой за документом, но наглый мент отдёрнул книжечку, а в протянутую руку Зырянцева зачем-то сунул полиэтиленовый пакетик с розовыми драже. Антоша машинально сжал пальцы и хотел посмотреть, что ему дали. Но мент выдернул пакетик и виртуозно спрятал его в рукав. И глядя на Антошу, как солдат на вшу, отчеканил:

     - В ходе оперативно-розыскных мероприятий возникла срочная необходимость обыскать вашу квартиру.

     Ничего не понимающий Антон Макарыч с ужасом воззрился на представителя власти. Перед его внутренним взором замелькали виденные в фильмах картины обысков - летающий пух распоротых подушек, вываленное на пол из ящиков комода бельё, сброшенные с полок книги и документы...

     - Но позвольте, по какому праву... - начал он дребезжащим дискантом, - где санкция прокурора? - выдавил Антоша, опять же, в кино слышанную фразу.