Темное искушение

Я хотела, чтобы он вернулся. Мне хотелось побежать за ним и сказать, что это просто ошибка. Сердечная боль пронзила меня, посылая рыдания вверх по горлу, которые сотрясали грудь.

Это не proshchay.

Я прикрыла рот рукой, когда слезы потекли по щекам, игнорируя внезапную пульсацию в животе. Запищал автоответчик, и я поняла, что скоро здесь появится медсестра, но не ожидала увидеть собаку.

Хаос запрыгнул на кровать и лег рядом со мной. Всхлипывая, я провела рукой по его меху, крепко обняла его и сказала:

— Это не proshchay…

Глава 51 Ронан

Lacuna — пустое место; недостающая часть.

Огнестрельная рана на руке пульсировала и кровоточила сквозь рубашку. Должно быть, я разорвал несколько швов, когда ударил Алексея. А потом Альберта, который просто открыл мне дверцу машины после того, как Мила вычеркнула меня из своей жизни. Я не знал, как избавиться от этого раздражающего, резкого ощущения под кожей, кроме насилия — и даже это не избавило меня от тугой, пустой боли в груди.

Казалось, что она что-то у меня украла.

Боль я мог вынести.

Но не то, что забрали у меня.

— Я прилетел по «важному» делу, чтобы просто понаблюдать, как ты молча размышляешь обо всех своих жизненных решениях, — сказал мой брат по-русски, сидя на моем диване. — Не желаешь поделиться?

Я не знал, как объяснить это чувство по-другому, поэтому откинулся на спинку кресла и ответил:

— Она украла у меня.

— Твоя зверушка?

— Ее зовут Мила, — прорычал я.

Кристиан потягивал водку из стакана, пытаясь скрыть улыбку.

— Так что она украла? У тебя есть хорошие хрустальные бокалы.

Я даже не знал, почему открыл рот. Очевидно, все это не в моей стихии, и мой брат наслаждался каждой секундой этого. Я прищурился и постучал ручкой по столу, когда это тревожное чувство вцепилось в грудь.

Брат смотрел на меня с серьезным выражением лица.

— Возможно, ты думаешь, что в детстве между нами был короткий конец палки, но ты забыл, что это ты годами жил в чуланах или был избит нашей матерью и ее клиентами.

Я приподнял бровь.

— Мы отправляемся в путешествие по тропе воспоминаний?

— Я думаю, что время самое подходящее, разве нет?

— Нет.

— Может, я немного не в ладах с человеческими эмоциями, но, по крайней мере, я их понимаю.

— Я тоже прекрасно понимаю.

— От человека, который оправдывает безответную любовь к девушке Михайловой тем, что она украла у тебя…

Обвинение в «любви» заставило меня почувствовать себя… неловко, поэтому я уклонился.

— Во-первых, здесь нет ничего безответного. — если бы было безответно, я бы отплатил за это. — Во-вторых, я смотрела Hallmark Channel. Не так работает любовь.

Кристиан рассмеялся.

— Я подумал, что мне, возможно, придется объяснять советы по сексу моему младшему брату. Но не про любовь.

— Думаю, что я справлюсь с сексом, но спасибо.

Глядя в свой стакан, он покрутил водку в стакане.

— Я полюбил Джианну еще до того, как она взглянула на меня. Это не сердечки и цветы. Иногда это чертовски ужасно.

— Ты действительно продаешь мне мне, — сухо сказал я.

— Я не обязан продавать. Ты уже влюбился в дочь Алексея Михайлова.

Я не знал, что ответить, поэтому промолчал.

— Я знаю, что ты винишь себя в том, что случилось со мной. Чувствуешь себя таким виноватым из-за этого дерьма, что не можешь позволить себе заботиться о других людях, потому что если ты не смог защитить своего брата, то почему ты заслуживаешь каких-то других значимых отношений? Ну, ты должен избавиться от этого.

— Чувствую, что я должен лежать на кушетке на приеме у психолога.

— У тебя действительно куча эмоциональных проблем, вызванных травмой, если хочешь, чтобы я в них разбирался.

Я бросил на него взгляд: пошел ты.

Он улыбнулся.

— Если уж на то пошло, я должен был быть рядом с тобой чаще. Я старший брат. Я не должен был уходить в ту же секунду, как меня освободили — особенно зная теперь, как ты облажался.

— Это действительно терапия.

— Хорошо. Теперь ты можешь перестать бить людей и начать репетировать, как собираешься сказать Миле, что любишь ее.

Я усмехнулся.

— К сожалению, здесь нет зеркала, а я должен видеть себя во время репетиций.

— Кстати, добро пожаловать в клуб, — сказал он с удовольствием. — Я ждал того дня, когда смогу назвать тебя подкаблучником.

Блядь.

Я всегда избегал слова «любовь», будто это болезнь, но теперь он заставил меня смириться с правдой.

Все те слова, которые слетели с моих губ, когда я думал, что она может умереть, были правдой. Я сражался со смертью больше раз, чем мог сосчитать, но знал, что буду приветствовать ее, если она когда-нибудь встанет между мной и ней. Я предупреждал ее о самоотверженности, и теперь, похоже, я был практически жертвенным по отношению к ней.

Болезненно-милая девушка с мягким сердцем и любовью к желтому каким-то образом заполнила пустое пространство внутри меня. И я не мог вынести мысли о том, что она где-то еще, кроме меня.

Плюсы: мои хрустальные бокалы в безопасности.

Минусы: это может быть действительно безответно.