Темное искушение

— Я всегда знал, что с тобой что-то не так, неуклюжий одиночка, который сидит в тюрьме рядом с мусорными баками. Обвиняется в убийстве бабушки — я имею в виду, твоей гребаной бабушки. Новости рисовали ее как милую старушку, но ты убедил всех в том, какая она злая… — я откинулась на спинку кресла. — Она действительно была милой старой леди, не так ли?

Убийственный жар вспыхнул в его глазах.

— И что она сделала? Забыла отрезать корочки от твоего бутерброда с арахисовым маслом?

— Иди к черту, Дьявол.

Кристиан и теперь Алексей молча наблюдали за нами, но я продолжал, потому что мне было что сказать.

— Когда я взял тебя под свое крыло, тебе нравилось все, что нравилось мне. Я мог сказать, что мне нравится огурец, засунутый мне в задницу, и ты скажешь, что тебе тоже нравится. Это чертовски раздражало, но ты был верен своей ошибке. Только ты ведь не был, правда?

Красное омыло шею Ивана.

— Я не жалею, что нагнул тебя. Я бы сделал это снова в мгновение ока.

— Я знаю. Потому что ты гребаная змея. А Алексею нравится, когда под ним находятся психопаты-психопатки. Уж я то знаю. Я тоже работал на него.

Я сделал множество вещей по приказу этого человека, о которых даже не мог думать сегодня.

Мои глаза скользнули к Алексею, чтобы увидеть его взгляд на моем. Я задумался, не убивает ли он меня мысленно, или тоже вспоминает прошлое. Или, может, он думал о Миле и о том, как я теперь бесконечно погружен в ее жизнь — нравится ей это или нет.

Кристиан был доволен своим стаканом водки, хотя я мог сказать, что он был готов к тому, чтобы все быстро повернулось на юг.

Иван горько вздохнул от удовольствия.

— Ты называешь меня змеей. И все же именно ты похитил гребаную невинную девушку. Нет никаких шансов, что она вернется к тебе, — прорычал он. — Она не настолько глупа.

— Так агрессивно по отношению к девушку, которую ты, предположительно, даже не хочешь, — протянул я. — Дай угадаю, Алексей обещал тебе Милу, когда я впервые взял ее. А потом он передумал, решив, что Картер все-таки будет лучше. И ты согласился на это, потому что тебе нравится целовать его задницу.

Тенистый блеск в его глазах говорил, что это правда.

— Уверен, что он вручил тебе утешительный приз: девушку, ставшую жертвой торговли, чтобы поддержать тебя. Ты порезал ее, как свою бабушку?

Иван рванул ко мне, но остановился, когда Кристиан вытащил пистолет и прицелился ему в голову, все еще держа стакан в руке.

— Да. На твоем месте я бы не стал этого делать.

Алексей поднялся на ноги. Кроме того, что я видел его в больнице, это был первый раз, когда я видел его таким пассивным и побежденным. В этот момент месть не была проблемой. Этот человек медленно убивал себя.

— Ты убил моего сына.

Он злобно посмотрел мне в глаза.

Я приподнял бровь.

— Ты чуть не убил его, когда он задушил одну из твоих дорогих девушек, так что я не думал, что это будет проблемой.

Его глаза вспыхнули.

— Теперь моя дочь в твоих руках, так что у меня нет другого выбора, кроме как покончить с этим сейчас. Я не могу позволить себе потерять ее на вершине Дмитрия с еще большей войной.

У меня точно не было его дочери… хотя он должен был предположить, что она выбрала мою сторону, приняв ту пулю за меня. Если бы она умерла и забрала с собой все свое солнце… черт. От этой мысли меня затошнило и я покраснел одновременно.

— Это хорошее оправдание, Алексей, но мы оба знаем, что ты потерял хватку. Если бы Москва не была моей, она бы уже принадлежала кому-то другому.

Его челюсть сжалась, когда он сдержал ответ, а затем он повернулся к двери.

— Пойдем, Иван.

— И я мог бы пересмотреть твой процесс найма, — сказал я с притворным беспокойством, когда Иван поднял отрубленную голову и последовал за своим хозяином, как комнатная собачка.

— Иди к черту, Дьявол.

— Ребята, вы можете немного разнообразить это? — я ответил с досадой. — Ваши оскорбления устарели.

Когда они оба ушли, Кристиан протянул:

— Ну, это было неожиданно.

Согласовано. Ни один человек не умер.

Я встал и обошел стол.

— Куда ты? — спросил Кристиан.

— Репетировать, — ответил я и вышел.

Я понял, что Миле может понадобиться немного пространства. Мне не нравилась эта идея — на самом деле, каждая клеточка требовала, чтобы я затащил ее обратно в свою кровать, где она должна быть, просто чтобы знать, что она моя. Но мне придётся поработать с похищением девушки, угрозами убить ее отца и множеством других серьезных проблем.

Я мог быть терпеливым, когда действительно чего-то хотел. Но я не хотел ее. Я нуждался в ней.

Если бы это было то, что они называли «любовью», тогда я был бы ее владельцем.

Я никогда ничего не делал наполовину.

Глава 52 Мила

Rubatosis — тревожное осознание собственного сердцебиения.

Мне следовало бы знать, что избавиться от Ронана будет не так-то просто. Возможно, физически он и не был со мной в палате, но его присутствие ощущалось повсюду.