Темное море

– Тогда, вероятно, стоит все сделать как можно позднее.

– Я не уверен, что это мудрое решение. Тижос, ты много знаешь о человеческой психологии и культуре. Опиши их отношение к обману.

– В большей или меньшей степени он порицается во всех культурах Земли.

– Исходя из этого объясни, как могут отреагировать люди.

– Теперь я поняла! Ты полагаешь, что выжидание может быть воспринято как намеренный обман и вызвать неблагоприятную реакцию. Хорошо, давай скажем им побыстрее.

– Пусть они сперва отдохнут и примут пищу. Скажи, приходилось ли тебе служить Стражем?

– В юности я работала лесником.

– Нам может грозить насилие. Дай мне знать, готова ли ты к этому.

– Готова, – сказала Тижос, хотя на самом деле готова не была.

* * *

Вернувшись после долгого плавания с шоленкой, Роб и Алисия слой за слоем стянули гидрокостюмы и, объединив ежедневные квоты горячей воды, приняли душ вместе. К тому времени, когда они оделись и добрались до столовой, большинство обитателей станции уже поели, так что они разогрели все, что осталось, приправив огромной кучей картофельного пюре.

– Я бы убил за капельку масла, – вздохнул Роб. – Настоящего масла и, может, немного сливок.

– Не упоминай при мне эти слова! И потом, неужели тебе не нравится синтетический жир?

– Я бы предпочел, чтобы у него был хоть какой-то вкус. Когда шолены будут отваливать, давай попробуем спереть их репликатор! Ведь он может создавать что угодно – не только чистые жиры и углеводы.

– Любопытный способ самоубийства.

– Да ну! Они едят нормальную еду, так? Не какие-нибудь хлористые соединения?

– О… ну их ДНК отличается от нашей, но она все равно распадется в твоем пищеварительном тракте. Дело не в этом. Я имела в виду токсины и аллергию. Большая часть вкусовых добавок – на самом деле яды, которые растения вырабатывают, чтоб защититься. Мы к некоторым приспособились, но это касается только земных растений.

– Что ж, можем готовить на нем диетическую пищу. Никаких ядовитых специй!

– Остается проблема хиральности сахаров, получения нужных аминокислот, витаминов…

– Вредина! – сдался Роб. – Я лишь хотел помечтать, как эта штука сделает мне чизкейк. Настоящий, без горы странных фруктов и шоколада. Или большой сочный стейк… Слушай, может, нам удастся его перенастроить и заставить делать что хотим мы?

– Ты разбираешься в настройке шоленского оборудования? Хоть кто-нибудь разбирается?

– Я читал, что их системы не настолько круче наших. Просто другой путь развития технологии: они предпочитают создавать сложные однофункциональные аналоговые системы, вместо того чтобы пихать цифровые процессоры во все подряд, как делаем мы. Можем пробраться в их комнату и поглядеть.

– Ну-ка, подожди, – сказала Алисия. – Когда все перестало быть шуткой?

– Когда я задумался о чизкейке, – признался Роб. – Думаю, сейчас я убил бы за чизкейк.

– Тебе нужно отвлечься, – Алисия опустила руку на его бедро и мягко погладила: – Помогает?

– Пока нет. Я все еще думаю о чизкейке.

– А так?

– Колеблюсь… Чизкейк – секс, секс – чизкейк… Непростой выбор.

– А если я сделаю так?

– Хм, вот теперь я однозначно отвлекся.

Правда, позднее, лежа на ее койке, Роб никак не мог заснуть. Идея прибрать к рукам шоленский репликатор оказалась слишком привлекательной. И дело было не в еде: Роба мучило любопытство. Промелькнула даже пара мыслишек насчет того, чтобы, разобравшись, как это действует, присоветовать кое-что разработчикам на Земле. Может, и патент получить. Интересно, можно ли запатентовать инопланетную технологию?! Пожалуй, нет.

Алисия крепко спала. Когда они ложились вместе, она всегда выбирала место у стенки. «Пусть лучше меня раздавят, – говорила она, – чем я свалюсь». Робу было проще простого соскользнуть с постели, нашарить свою одежду и выбраться в холл.

На полпути к каюте шоленов он вдруг понял, что ведет себя как идиот. Они же не спят, и у него нет шансов проскользнуть незамеченным: сколько бы времени ни было, инопланетчики бодры и свежи. А во время дневных вахт, когда каюта пустая, сам Роб должен таскаться за ними, записывая интервью. Алисия права: идея с самого начала была тупой.

Роб завернул в туалет – главным образом для того, чтобы иметь оправдание, ради чего поднялся. Потом почувствовал жажду и зашел в столовую, взглянуть, не осталось ли томатного сока. К его удивлению, комната была занята. Дики Грейвз, Осип Палашник, Пьер Адлер и Симеон Фушар сидели за столом и пили «Кровавую Мэри».

– Я помешал? Извините.

– Да нет, садись, – махнул ему Грейвз. – Мы как раз обсуждали проблему шоленов. Ты что думаешь?

– Я? Хм… Я бы хотел, чтобы они свалили, и все стало как было. И очень надеюсь, что они не поднимут шума из-за Анри.

– Ну еще бы! Они здесь только по одной причине: просто Сен ведет себя как тюфяк, – продолжил Дики начатый разговор. – У них нет никакого права ошиваться на станции, совать нос в наши дела и уж точно никакого права нас судить.

– Они проделали долгий путь. Будет невежливо сразу отправить их домой, – заметил Пьер.

– Заваливаться без приглашения тоже невежливо.