Темное море

– Я хотела бы донести до всех, что ни при каких условиях не намерена драться с шоленами, – объявила Уна. – Можете следовать идиотской идее Дики, но я в этом не участвую.

– Не могли бы мы, по крайней мере, договориться, что будем придерживаться решения, принятого группой? – спросил доктор Сен.

– Нет, – вмешался Антонио. – Что, если большинство ошибается?

– Что, если ты ошибаешься? – напустился на него кто-то.

– Так мы никуда не придем, – вздохнул доктор Сен. Экран на стене ожил, на нем появилась общая гостиная станции на поверхности и ее экипаж за чашками кофе. – Доктор Каставерде, что ваши сотрудники думают об ультиматуме, который нам предложили шолены?

Робу стало скучно. Он склонился к уху Алисии:

– Спорим, если мы улизнем, потрахаемся и вернемся, никто не заметит.

– Роберт, это серьезно!

– Знаю, но, если Дики и Уна продолжат ходить кругами с тем же «да», «нет» и «сам дурак», мы умрем со скуки. Секс гораздо интереснее.

– Подожди, пока все закончится.

Через час терпение Роба иссякло. Он воспользовался мгновением тишины, после того как Антонио закончил описывать моральные риски насильственного противостояния с шоленами.

– Извините, – вмешался он. – Я знаю: здесь всем есть, что сказать, и каждый считает свои аргументы по-настоящему важными. Однако я почти уверен, что мы все уже приняли решение и менять его не собираемся. Может, проголосуем наконец?

– Роб предлагает закончить прения, – объявил Пьер. – Все «за»?

Почти все подняли руки. Доктор Сен дипломатично воздержался, Дики и Уна демонстративно сложили руки на груди, прожигая друг друга взглядами.

– Принято! – провозгласил Пьер Адлер. – Слава тебе господи!

Проголосовали. Доктор Сен раздал бумажные обрезки и попросил каждого указать на них выбранный вариант, потом собрал бюллетени и подсчитал результат. Пьер заглядывал ему через плечо.

– Доктор Каставерде? Не могли бы вы сообщить результаты голосования вашей группы? Направьте их мне по закрытому каналу. Спасибо, – Сен прочистил горло. – У нас шесть голосов за силовое противодействие. Семеро воздержавшихся, включая меня. Пять голосов за полномасштабное сотрудничество. Четырнадцать – за пассивное сопротивление. Мне кажется, план пассивного сопротивления побеждает явным большинством: мы не будем содействовать шоленам в демонтаже станции и сворачивании нашей работы на Ильматар, но не станем предпринимать каких-либо насильственных действий. Я уведомлю гостей о принятом нами решении и хочу, чтобы все поняли: я ожидаю, что оно будет выполняться.

* * *

Тижос начала замечать любопытные перемены в поведении землян, но сперва не знала, какой вывод сделать из увиденного. Просмотрев очередную подборку научных материалов, она вернулась в каюту и обнаружила на полу лужу янтарной жидкости. Жидкость имела характерный запах человеческих экскрементов с незнакомыми Тижос феромонами.

Сначала она решила, что произошел сбой в работе одной из станционных систем, и связалась с доктором Сеном, чтобы проинформировать его о случившемся. Явившийся для проверки Роберт Фриман быстро определил, что системы в порядке.

– Все санитарные коммуникации, – объяснил он, – идут по центру между четырьмя блоками. До ближайшей трубы от вас метров шесть – восемь. Не знаю, как что-то могло дотечь сюда, не испачкав коридор и другие помещения.

– В таком случае, как это вещество сюда попало?

– Ну, – лицо молодого землянина покраснело, – выглядит так, будто кто-то зашел и напрудил на пол.

– Объясни значение выражения «напрудил».

– Помочился. Нассал. Гм… Вывел из организма жидкие продукты переработки. Вы так не делаете?

– Не таким способом. Наши тела сохраняют воду и выводят отходы в твердой форме.

– А… Вы же знаете, что у нас две системы? Это смесь воды и химических отходов, в основном соединения азота. Не волнуйтесь, она почти стерильна!

Тижос была озадачена: на Шалине значение такого жеста очевидно – бросить вызов, пометить чужое пространство. Но с людьми все могло оказаться недоразумением.

– Скажи мне, часто ли происходят такие инциденты?

– Иногда. Может, кто-то перепутал вашу комнату с туалетом или просто не добежал?

Следующая странность произошла чуть позже, в тот же день, когда Гишора и Тижос проводили вторую беседу с Симеоном Фушаром. Тижос принесла сумку с компьютером и своими личными вещами. Открыв ее, она обнаружила, что все внутри мокрое. Теперь это были не жидкие отходы, а субстанция, которую люди опознали как краситель для лабораторных образцов. Вещество вступило в реакцию с целлюлозой, от чего ткань сумки и чехол компьютера Тижос стали лиловыми.

В обеденное время шолены заняли привычные места в общей комнате, но оказалось, что их сиденья покрыты клеящим веществом. Чтобы освободиться, потребовался растворитель, а процесс оказался довольно болезненным, уже не говоря о его унизительности. Наконец, вернувшись в каюту, гости обнаружили, что исчезли подушки, собранные вместе для сна, – позже их выловили в круглом бассейне первого блока.

Дважды шолены получали сигнал о срочных сообщениях, но отправителем значился неиспользуемый терминал в одной из лабораторий.