Темное наследие I. Там, на неведомых дорожках…

— Русалки?! О! Вон оно что, — догадливо догадался пришелец. — У вас там любовь, романтик, конфетно-букетный период. Ну что ж, после того как прикончу тебя я, так и быть, навещу твоих русалок, должны же они познать настоящего мужика, перед смертью. Сурицу заберу, моя она теперь, и локу за собой оставлю, медвежий угол, конечно, но не пропадать же добру…

— Да я, да я, — передразнил я его противным голосом, — говно без ложки ел! А кто видел?..

Я активировал сканер, все инвертировалось на миг, демон высветился красным туманным пятном. Противник среагировал — в его руке блеснуло фиолетовым и вытек-вытянулся красивый обоюдоострый клинок, с узорами и письменами на клинке и каменьями на эфесе.

— Может договоримся? — предложил я. Демон он там или черт, но страха как такового не было. Это же не наяву, это сон. Да и лихость, состояние «храброй» стадии алкогольного опьянения, которое всегда присутствовало во сне, никуда не пропало. К тому же, полагаю, дракон-то был помощнее какого-то демона, выше котируется. — Если ты сейчас возьмешь и бросишься на свой клинок, то я, так и быть, даже тибэгать тебя не стану…

— Щенок! — презрительно процедил ухмыляющийся демон, — ты даже не представляешь на кого рот раззявил… УМРИ!

Браслеты заледенели, тело скрутила судорога, но только на миг, потом я изо всех сил возжелал не умирать! Внутри живота загорелась тусклая драконья искорка и судорога спала, а я устремился в атаку.

Мастером копейного боя я не был, я вообще не был мастером никакого боя, но с рогатиной я не расставался почти два месяца, чуть ли не спал с ней, везде носил, всяко разно привык, и теперь прекрасно осознавал ее сильные и слабые стороны. Вернее — только сильные стороны, слабых как-то пока не находил.

Это колющее оружие, основное ее применение — тычок, укол двуручным хватом. Хват мог быть нижним, когда острие смотрело в область головы человека, и верхним, когда острие было направлено к ногам. Из верхнего хвата удобно было проводить длинные размашистые уколы в голову и шею, а для защиты использовать отбивание и увод оружия противника в сторону на средней дистанции. Из нижнего хвата — уколы в ноги и живот, плюс парирование ударов древком, которое оказывалось на уровне моих глаз и имело короткий рычаг, то есть в ближней зоне. Плюс к этому можно было использовать скользящий хват, чтобы увеличить зону поражения почти на всю длину древка, и удары на манер молота, за счет приличного веса рожна.

Хотя слабость рогатины тоже очевидна — это ближняя и сверхближняя дистанция. Хотя если грамотно ухватиться, то тыльную часть древка можно использовать как шест или дубину для средней дистанции. Но в целом надо просто использовать отскоки, чтоб выдерживать разрыв с противником, держать его на выгодной для меня дистанции.

Честно говоря, я даже не представлял, что он может сделать мне своим лонгсвордом. Он явно был опытным фехтовальщиком, принимал какие-то стойки, пытался отбивать и отводить рожон красивыми кистевыми движениями, но изначально он провалился в оборону. Чтоб сдержать мой натиск ему приходилось отскакивать, еще больше увеличивая расстояние между нами. Все его попытки сблизиться я также сводил на нет отскоками, но в отличии от маневров противника в эти моменты он по-прежнему находился в зоне поражения моего оружия.

Это не могло не дать результат — вскоре с его предплечья и груди потекла черная густая кровь.

— Ах, вот как мы умеем? — с поддельной обидой попенял противник.

Его меч полыхнул фиолетовым светом с ажурными узорами внутри, изменился, вытянулся, стал двуручником, и по длине рабочего сегмента теперь не уступал моей рогатине. После крестовины на его клинке имелся дополнительный прямой участок, схватившись за который второй рукой можно было использовать двуручник на манер копья, в том числе и для нанесения колющих ударов.

Теперь достать его я мог лишь ударами из скользящего хвата, но силы в них было мало, и демон легко отводил такие выпады в сторону. При этом к тактике длинных выпадов с резкими подскоками он использовал и размашистые удары, держа двуручник почти за самый кончик рукояти, вплотную у яблока. Такие удары я кайтил, поскольку отвести из возможности не было, а если принять на древко, то оно могло не и выдержать.

Несколько минут такого нового боя и вот уже на моей груди расплывается кровавое пятно.

— А у кого-то длине-е-ее, — вытянул он из себя мерзким голоском. — И не только оружие, — после чего он откинул свою юбку и показал причиндалы: они были шипованные, по колено длиной. — Представляешь, как я этим твоих русалочек пользовать буду? Они же еще, небось, девственницы? Что не удивительно с таким-то болваном, как ты!..

— О, мои глаза! Мои глаза! — притворно заорал я, хватаясь за глаза. — Зачем ты это сделал?! Я же теперь блевать неделю буду…

— М-мм, так просто не сдаешься, да? Тогда, продолжим избиение! — сказал злодей и продолжил избиение.