Темное пламя. Дети Проклятия

Мозаика перед внутренним взором Дея складывается в двойной портрет Фордгалла и Финтана, где один — отражение другого. Между ними серебристые стекляшки лезвий, стеклянно-красные реки жертвенной во имя власти крови, зеленые бутоны крон, скрывающих намерения в густой листве. И черно-серый силуэт взлетающей Вороны пока раскинул крылья выше лезвий. Дея смутно беспокоят таинственные кроны, но волк отвлекается на сбивчивый вздох Бранна под рукой, и картинка пропадает.

— Ты все сделал правильно, Бранн. Подставляться в наших пикировках с Домом Леса нельзя, это может оказаться смертельно опасно, а ты нужен нашему Дому живым! А мне — особенно!

Бранн окончательно успокаивается, изумрудные феи вьются, радуясь очередному неблагому решению благой загадки. За окнами сереют сумерки, светает, заводят свои ежеутренние песни разные птахи, роскошествуя так, будто по-настоящему наступает весна.

Некоторое время мой Дей и наш неблагой сидят в задумчивом молчании, каждый подытоживает для себя день и делает выводы, но если мой Дей решительно собирается выйти к своему королевству в скорейшем порядке, то к чему приходит Ворона, сказать трудно. Ну хоть каскадами не развлекается.

— Спасибо, просто Дей. Король Дей, я не хотел убивать твоего благого подданного, но он не оставил мне выбора. Если бы я пощадил его, клин между Домами продолжили бы вбивать активнее.

Да, мой волк, сильно яснее от его слов не становится.

— Мне жаль Франта, как жаль было бы всякого ши, — в задумчивом голосе Дея правда проскальзывает сочувствие, — но ты поступил правильно, Бранн, а Дом Леса, похоже, нуждается в хорошем назидании. И меня беспокоит, зачем они пытались тебя убить.

Неблагая Ворона по-прежнему спокойно пожимает плечами, окончательно расслабляясь:

— Затем же, зачем и все остальные, кто когда-либо хотел меня убить, — смотрит прямо в лицо моего волка, и мне кажется, видит его совершенно таким же, как до потери глаз, — я чем-то помешал.

Дей кивает и отвлекается, снова обращаясь к разговору целиком — и в мыслях, и в действиях.

— Я прошу тебя, Бранн, постарайся не терять из виду офицера Мэя. А если заметишь что-то подозрительное, сразу сообщай или ему, или мне, или Джареду. Вся эта свистопляска с друидами, Лесом и магией мне вовсе не нравится!

Бранн, которому тоже есть, что порассказать о друидах, магии и Лесе в неприглядных красках, молча соглашается с моим Деем, а за лоскутным воротником начинает звенеть и копошиться второе неблагое создание.

Фуф, мой Дей, да, раннее утро, вероятно, время фей! Особенно заполошных и нахальных!

Шайя стрелой вылетает из-под воротника Вороны, описывает восьмерку вокруг голов моих ши, заставляя Дея любопытно дернуться вслед за звуком, а Бранна — повести левым здоровым ухом.

— Пи-илик! Принц-король Дей! Пилик-пилик! Как я рада вас, пилик, видеть! — голубая фея просто рассыпает искры вокруг, звенит и пикирует с высоты в опасной близости от щеки моего Дея. — Я хотела вам, пилик, сообщить, пилик, что я!..

Требовательно зависает возле руки волка, на что Бранн сияет феями в ответ, берет Дея за кисть, переворачивает ладонью вверх, обустраивая Шайе площадку. Мой волк улыбается. Фея усаживается на широкую хваткую ладонь, свешивает ножки, болтая ими и изредка задевая тыльную сторону ладони.

— Я хотела вам сообщить, пилик, принц-король Дей, пилик, что ужасно вам, пилик, благодарна! — феечка аж подпрыгивает от радости на месте, заставляя моего волка усмехнуться более весело и явно.

А вот я не понимаю, что такого в ощущении подпрыгивающей на ладони неблагой феечки! Фуф! Маленькая охальница! Все бы ей возле волков виться!

— И за что же? — мой волк заинтригованно приподнимает брови, а вот Бранн рядом просто тихо улыбается, видимо, понимая логику Шайи, но не спеша раскрывать её секреты.

Как будто в этой крошечной головке может уместиться какая-то логика!

— Я вам, пилик, очень-очень-очень, пилик, признательна! — прикладывает ладошки к груди, хлопает ресничками так, будто мой волк может об этом знать. — Вы к нам, пилик, приставили та-акого симпатичного, пилик, офицера!

Бранн едва сдерживает смех, глядя на озадаченного Дея и благоговеющую Шайю, отворачивается, но мой волк все еще не убрал руку с плеча Вороны — и чувствует подрагивание. Наш король радостно хмыкает, представляя Мэя и Шайю, их знакомство и общение, аккуратно сводит ладонь в горсть, приближая к фее пальцы, чтобы погладить звенящее создание.

— Этот офицер Гво-как-его-дальше-я-забыла-пилик-мэй очень, пилик, симпатичный и, пилик, воспитанный! — фея голубеет явственнее от поглаживания большим пальцем моего волка по голове и болтает ножками еще энергичнее. — И такой, пилик, ответственный, что ну просто пилик! Он даже, пилик, от меня пытался, пилик, третьего-принца-Бранна, пилик, защищать!

— Вот об этом, Шайя, говорить не стоило, — Ворона улыбается, но старается принять строгий вид, — только представь, как отнесутся к несостоявшемуся подвигу офицера Г-вол-к-х-мэя остальные волки, если узнают, что он не может противостоять твоей магии?