Темное предсказание

«Точнее, к такой девчонке, какой я была всегда», — мысленно поправила себя Айслинн.

Дома она могла чувствовать себя маленькой и поддаваться страхам. Здесь ее могли отчитать за то, что она выпила все молоко и забыла купить его, когда ходила в магазин. Бабушкин дом был уютной гаванью, но это не означало, что мир послушно оставался за дверями.

Айслинн вошла в гостиную. Бабушка сидела в своем любимом кресле и пила чай. Ее длинные седые волосы были заплетены в свисавшую косу. Днем бабушка закручивала ее вокруг головы.

Бабушкина коса была весьма длинной. Айслинн даже не мечтала отрастить такие длинные волосы. В детстве она думала, что бабушка и есть сказочная Рапунцель. Если в мире существовали фэйри, почему бы не быть и Рапунцель? Они с бабушкой жили в высоком доме, их окна выходили в странный мир. Как-то Айслинн спросила бабушку насчет ее «теории».

— А разве я не похожа на ведьму, оберегающую тебя? — спросила бабушка. — Я заманила тебя в башню и держу здесь.

Айслинн подумала и покачала головой.

— Нет. Ты Рапунцель. И мы вместе прячемся от ведьмы.

— А что случится, если ведьма нас найдет?

— Она похитит наши глаза или убьет нас.

— А что будет, если мы покинем башню?

Любой разговор бабушка превращала в экзамен на знание правил. Правила были центром жизни Айслинн, и неправильные ответы означали, что ей опять придется сидеть взаперти.

— Перечисли мне правила, — требовала бабушка.

— Не смотреть на фэйри. Не говорить с фэйри. Ничем не привлекать внимание фэйри. Выполнять эти правила всегда и всюду.

Это были три главных правила. Айслинн перечислила их, загибая пальцы. Но чтобы бабушка осталась довольна, внучка добавила четвертое главное правило:

— Всегда следовать правилам.

— Вот именно, — подтвердила бабушка и обняла ее, глядя на внучку блестящими от слез глазами. — Если нарушишь правила — ведьма победила.

— Так случилось с мамой? — спросила Айслинн.

Она вглядывалась в бабушкино лицо, надеясь прочитать там хоть какой-нибудь намек. Но бабушка отвечала не на все вопросы. Она лишь крепче обняла Айслинн и сказала:

— В какой-то мере да, дитя мое. В какой-то мере.

Мойра (так звали мать Айслинн) была запретной темой для разговора. Бабушка заменила внучке мать. Айслинн глядела на нее и мысленно ругала себя за то, что в последнее время появлялась дома лишь урывками. Вечность никуда не денется, а бабушка… И не только она. Сет, Лесли, Карла, Рианна, Денни, Грейс… все, с кем Айслинн познакомилась до встречи с Кинаном, состарятся и умрут.

«И я останусь одна. Точнее, наедине с Кинаном».

У нее от боли сжалось сердце, но эту боль с бабушкой не разделишь.

— Я тут смотрела передачу, — сказала бабушка, кивая в сторону телевизора. — Говорили о нарушении погодных ритмов. Очень много неожиданных вещей.

С тех пор как Айслинн стала воплощением лета, бабушка очень внимательно следила за погодой.

— Ученые прогнозируют наводнения. Они излагали свои теории о причинах внезапных изменений в природе.

— Мы следим за наводнениями, — сказала Айслинн, сбрасывая туфли. — Пусть себе строят теории. Все равно никто из них не верит в фэйри.

— Они еще говорили о поведении белых медведей. Ты знаешь…

— Бабуля! Может, оставим белых медведей на другой раз?

Айслинн улеглась на диван, с наслаждением откинувшись на подушку. В лофте диваны были гораздо роскошнее, но там она такого уюта не чувствовала. Там она не была собой. А здесь — была. Вот и вся разница.

Бабушка выключила бормочущий телевизор.

— У тебя что-то случилось? — спросила она.

— Ничего особенного. Просто… у нас с Кинаном был разговор.

Айслинн подыскивала слова. Они с бабушкой говорили на любые темы. О свиданиях, сексе, наркотиках, выпивке и многом другом. Но обычно эти разговоры носили теоретический характер, без углубления в детали и без конкретных имен.