Темное прошлое Фрекен Бок

Пока она размышляла, у Фимы было время, чтобы хорошенько ее рассмотреть. Какая странная женщина! И как она сумела очутиться в этих изысканных интерьерах? Казалось, место тетки где-нибудь за базарным прилавком. При детальном осмотре оказалось, что тетка выглядит еще более нелепо и вульгарно. У нее были огромные карие глаза навыкате, пунцовые губы, обведенные яркой и местами размазавшейся помадой, а также толстые щеки, которые буквально лежали на покатых плечах. Про усы и торчащие густые брови можно было и не упоминать.

В одежде женщина предпочитала кричащие цвета, было много красного и зеленого, просто не женщина, а какой-то светофор. И все же Фима не могла не признать, что в этом причудливом гротеске было нечто притягательное для глаза. Хотелось смотреть и смотреть, глаз невозможно было оторвать.

– А скоро хозяйка придет?

Фрекен Бок медленно кивнула. В это время в ванной перестала течь вода, и оттуда вышла румяная светловолосая девушка. Кожа ее была еще влажной после купания. А на плечах красовался необычайной красоты халат, переливающийся шелковым блеском. Вот только размер этого халата был настолько велик, что девушка куталась в него словно в одеяло.

Вот и хозяйка! Почему-то Фима при виде этой персоны почувствовала невольное разочарование. Ну, что сказать, хорошенькая, конечно, но далеко не мисс Вселенная. Носик пуговкой, глазки узенькие, да и ножки хоть и стройные, но слишком уж пухленькие. Но, возможно, Хозяину именно такие девчонки и нравились. И вообще, все физические недостатки этой малышки с лихвой искупались ее сияющей молодостью.

Но повела себя хозяйка в высшей степени странно, увидев Фрекен Бок и Фиму, она ужасно смутилась и зачастила:

– Ой, простите, простите меня, простите! Я не знала, что вы вернетесь. Вы же ушли!

Но Фрекен Бок в ответ махнула своей могучей рукой, отчего по комнате пронесся порыв ветра.

– Заткнись!

– Простите!

– Думаешь, я не знаю, что ты каждый раз в моей ванне в мое отсутствие плещешься?

– Честное слово, я только на секундочку ополоснулась, чтобы пыль снять.

– Да не до того мне теперь, Аделаида, – нахмурилась Фрекен Бок. – Тут такие дела, что не до твоих художеств. Ты мне скажи, душа моя ненаглядная, помнишь, я на днях на мужа моего гадала, а потом тебя к нему посылала? Передала ли ты мое ему сообщение?

– Вы меня уже спрашивали об этом.

– Так передала?

– Да.

– Гляди мне в глаза!

Но девушка глаз не подняла, а напротив, смутилась еще сильней, опустила голову и забормотала:

– Тамара Георгиевна, простите меня, не смогла я до Хозяина добраться, не захотел он меня к себе пустить. И слушать ничего не стал. Я уж его у дверей караулила, а он мимо меня пронесся, только я его и видела.

– За ним надо было спешить.

– Так я поспешила, а меня эти дураки Ванька с Митькой не пустили! Я уж им толковала, что от вас поручение имею, а они все равно не пустили. Дескать, Хозяин сейчас не по делам, а развлекаться едет.

– Вот и развлекся, старый дурак, – мрачно произнесла командирша. – Так развлекся, что теперь всем нам менять место жительства придется.

– Ох, Тамара Георгиевна, страшно вы как говорите! А что же вы там на воске увидели-то?

– Пошла прочь! – рявкнула на нее тетка. – Хотя нет, далеко не уходи. Переоденься, а потом назад возвращайся.

Девушка тут же исчезла, а Фима попыталась осмыслить информацию. Выходит, эта румяная и пухленькая Аделаида вовсе никакая не хозяйка? А жена Хозяина – это… грозная и усатая Тамара Георгиевна? Вот это да! Такого поворота Фима никак от своей судьбы не ожидала. Но это были еще не все сюрпризы, которыми была чревата для нее эта встреча. Главное, как вскоре выяснилось, было еще впереди.

Глава 8

Какое-то время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь сопением Тамары Георгиевны. Но даже ее дыхание было таким пугающим, что Фима сидела, забившись в уголок и моля в душе, чтобы жена Хозяина оказалась все-таки не такой людоедкой, каким был он сам.

Неожиданно Тамара Георгиевна заговорила вновь.

– Значит, говоришь, – повернулась она к Фиме, – было вас трое и привел вас сюда Углов?

– Да.

Тамара Георгиевна неожиданно резко вскочила на ноги и всплеснула руками. В полной уверенности, что сейчас ее будут душить и убивать, хотя и не вполне отдавая себе отчет, за какую именно провинность, Фима зажмурила глаза. Но Тамара Георгиевна повела себе дальше еще более непредсказуемо.

– Это же надо! – воскликнула она, и в голосе ее теперь слышалась смесь триумфа и радости. – Все правильно мне гадание рассказало!

– Ва… ваше гадание? А на кого же вы гадали?

– На мужа моего любимого, на кого же еще! Для этих целей он меня подле себя который год и держит. Нет, ничего не скажу, деньгами не обижает, внимание и уважение тоже имеется, но если бы ты знала, до чего же мне все это опротивело! Я же людей люблю, жизнь, я на волю хочу, а он меня в этой золотой клетке запер и шагу ступить из нее не позволяет!

– Вы… Вы о чем говорите? Я не понимаю.

– А тебе и не нужно ничего понимать. Скажи, Омара выручить хочешь?

И прежде чем Фима успела сообразить, что делать этого нельзя, она воскликнула:

– Очень!