Темное прошлое Фрекен Бок

Вот только обсудить это у них не было времени, потому что всех разобрали по их рабочим местам для дальнейшего инструктажа. Весь день друзья тщательно прислушивались к тем разговорам, которые велись вдалеке от понатыканных в доме камер.

Углов оказался прав. Градус напряжения в доме зашкаливал. Всем было страшно, потому что никто не знал, кто будет следующий. И люди не столько работали, сколько обсуждали случившееся, и гадали, не получится ли с ними то же самое, что случилось с Игорем-охранником и Улей с Ильей.

Собранная информация заставляла думать, что дела обстоят еще хуже, чем им представлялось вначале. Все были в таком состоянии, когда человек уже устает бояться и ему становится все равно, что с ним будет дальше. Люди были уверены, что Хозяин окончательно свихнулся и теперь в любой миг может застрелить любого из них, если ему что-то не то покажется.

– И ведь никуда от этого гада проклятущего не денешься, – пожаловалась Фиме одна тетенька, оказавшаяся самой разговорчивой из всех, с кем девушке довелось перекинуться словом за это время. – Статью в новостях уже видела?

– Какую?

– Значит, не видела. Чибисов наш раскопал очередную страшилку из жизни нашего городка. На пляже найден чемоданчик с золотом, к которому была пристегнута отрубленная рука.

– Да, я об этом тоже слышала.

Но про себя Фима недоумевала. Значит, Чибисову разрешили все-таки рассказать жителям города о находке на пляже? Пусть с опозданием, но разрешили. А почему нельзя было опубликовать этот репортаж в тот же день?

– Слышала она! – проворчала ее знакомая. – Слышала, да не знаешь, как эта история нашего Хозяина касается!

Тереза, так звали служанку, с утра уже сняла стресс в винном погребке, где ей довелось сортировать предназначенные на выброс бутылки, и язык у нее развязался. К Фиме она прониклась самыми теплыми чувствами.

И так ей прямо и сказала:

– Жалко мне тебя, девонька. Вот пришла ты сюда, а уйти не сможешь.

– Почему? Мне сказали, что график работы по восемь часов. За переработки доплачивают.

– Уволиться отсюда нельзя! – воскликнула Тереза. – Вот я о чем! Увольняются отсюда только в один конец, под землю.

Фима старательно распахнула глаза пошире:

– Почему так?

– Хозяин считает, пока мы тут работаем в его доме, слишком многое можем увидеть и услышать. Уволимся, болтать начнем, вот он никого и не отпускает. И ладно бы только тех, кто ему служит, убивал, так нет же! Он даже из нашего окружения никого не жалеет. Ни друзей, ни родителей, ни даже детей! У него такой принцип, накосячил один, а отвечать будут все, кто был провинившемуся близок. Изувер!

– И… многих он так наказал?

– Вообще-то только один случай был, – призналась Тереза, – но тот урок мы все прочно усвоили. Один Гриня уволился, пять его домашних погибло – бабка с дедкой, он сам с женой и ребенок. Сказали, взрыв газа. Ну и соседи тоже погибли.

– Может, и впрямь газ? Бывает же.

– Может, – согласилась женщина. – И бывает. Но все равно странно, потому что рвануло только в тех квартирах, в которых жили люди, которые с уволившимся Гриней тесней других общались. Друзья его, кореша и собутыльники. А в других квартирах хоть и тоже рвануло, но все же обошлось без человеческих жертв. Смекаешь, что к чему?

– Но это же чудовищно! Ваш Хозяин – он преступник!

– Тише ты! – шикнула Тереза, но головой кивнула: – Преступник, верно. Только ему такие люди покровительствуют, что он может весь город перестрелять, и ничего ему за это не будет. Все трупы спишут на эпидемию или стихийное бедствие. Покровители у нашего Хозяина о-го-го!

– А если в Москву сообщить?

– Да уж пробовали. Только у нашего Хозяина, похоже, и там свои люди сидят. Сколько ни пытались, добром это не кончалось. Журналисты в прошлом году приезжали, репортаж хотели про Хозяина сделать. И где эти журналисты?

– Чибисов ваш живехонек.

– Димка – величина по нашим масштабам крупная, его в городе все от мала и до велика знают. И любят. Поэтому его легче подкупить, чем просто устранить. Убьешь – из него народная молва кумира себе сотворит, на знамена поднимет. А если так Димка по городу ездит и время от времени чего-нибудь провокационное снимает, так это ничего. Даже хорошо, вроде как оппозиционные силы в городе имеются. Все довольны. А вот другие, что из Москвы приезжали к нам, они где?

– Так они вроде бы домой обратно вернулись.

– Да? А я вот не была бы так в этом уверена, потому что мы потом справочки наводили, нам в редакции сказали, что эти люди у них больше не работают.

– Ну, уволили их. Они же с заданием не справились!

– Да? А нам сказали, что они вообще нигде больше не работают! А когда мы спросили, что с ними случилось, там трубку бросили. Вот и думай что хочешь!

Фима поежилась. А Чибисов им вчера ничего такого о своих коллегах не рассказывал. Не хотел пугать или продался Хозяину? Может, поспешили они с друзьями, что доверились ушлому журналюге?

– Как же вы живете? – спросила она вместо этого у Терезы. – Это же ужасно – постоянно в страхе жить.