Тёмное прошлое. Пальмовый дневник каракала полиции

– Я растоптал их копытами, превратил их в кокосовую стружку, в труху. И сделал себе из этой стружки подстилку. И спал на ней, потому что на камнях было слишком жёстко для моей шеи, она затекала.

– Почему вы не пожаловались на попугая в полицию?

– Он сказал, если я расскажу правду про нашу с ним сделку, он обвинит меня в воровстве. А ведь я и впрямь нелегально срывал фрукты с высоких ветвей… Он сказал, мне никто не поверит, что я воровал эти фрукты ему. Ведь он знаменитый честный журналист Попка, у него даже есть свой собственный поп-канал, а я просто жираф, причём не Изысканный, мне никто не поверит…

– Но теперь вы всё-таки отважились рассказать нам всем правду.

– Потому что вы мне поверили, полиции каракал!

– Безобразие! Выдумки! Небылицы! Ты всё врёшь, пятнистое кривое животное! Звери добрые! Слово честного журналиста против слова какого-то неизысканного жирафа! Ну? Кому вы поверите?

– Конечно, честному журналисту! – заверила попугая Лама со светлой мордой. – Все эти обвинения дики и голословны! Наверняка жираф сговорился с этой дохлой Безвольной Лапкой!

– Вот именно! – ухватился за удобную версию попугай. – Тем более, я слышал, что тоннель в пещеру вулкана Суронго ведёт прямиком из норы сурикатов! Конечно же, они были в сговоре! А теперь это наглое непропорциональное животное обвиняет меня, ни в чём не повинного жёлтого журналиста! Я не имею к фруктам в вулкане ни малейшего отношения!

– Как вы объясните лаз, прорытый из норы сурикатов в ваше бывшее убежище в жерле вулкана Суронго, жираф Рыжераф?

– Этот лаз был уже какое-то время. Дело в том, что я подторговывал сочными фруктами, сорванными ночью с высоких ветвей, свисавших над стенами Изысканной Резиденции…

– Незаконно!.. Мерзко!.. Преступно!.. Продажа краденого!.. – послышалось из толпы. – Деревья в Изысканной Резиденции принадлежат уважаемым львам!

– Но ведь вы сами покупали у меня эти краденые фрукты, – пробормотал жираф. – Ведь как-то же надо было вам выживать без воды, хотя бы за счёт фруктового сока… А мне как-то же надо было зарабатывать: после свержения жирафов мне никто не давал работу… Так вот, я продавал эти фрукты, но у некоторых зверей – например, у Безвольной Лапки – вовсе не было денег. Поэтому я отдавал ей бесплатно залежавшиеся фрукты, гнильё…

– Так вот, значит, чем она меня угощала, чтобы я молчала про тайный лаз! – воскликнула Сурикатька.

– Ну, чем она кого угощала, этого я не знаю, но лично я давал ей подгнившие фрукты для её голодных детёнышей.

– Безвольная Лапка знала, что вы передали пещеру с фруктами Попке?

– Да, сразу после сделки, когда я даже ещё не понял, что кокоши были фальшивыми, я сказал Безвольной Лапке, чтобы она больше туда не ходила, потому что хозяин теперь – попугай, который страшно разбогател.

– Пр-р-ротестую! Не было никакой сделки! Мне никто не передавал никакую пещеру! Я никогда там не был! И ничего я не богател! Этот жираф всё врёт!

– Ишь, кисти как у каракала топорщатся, – всплеснула копытами Бородавочница. – А всё потому, что она их вообще не стрижёт!

– Да, лучше бы вы привели себя в порядок, полиции каракал, вместо того чтобы обвинять эту честную птицу так огульно и голословно, – сказала Лама.

– И бездоказательно! – вставил Попка.

Самка, которая ушла от судьбы

– Доказательства сейчас будут, – я переключила громкость блаженства со второй на четвёртую, так мне нравилось разоблачать эту наглую «честную» птицу. – Но сначала позвольте мне продолжить историю с того места, где оторванную клешню на Пальмово-Кокошном Дворе подобрал пришедший туда…

– Не позволю! – заорал попугай.

– А я позволяю, – ухмыльнулся в усы Царь зверей. – История-то, кажется, интересная.

– Итак, оторванную клешню подобрал не кто иной, как наш жёлтенький журналист, вернувшийся спустя три дня после неудачного интервью, чтобы взять у рака новое. Интервью, конечно, снова было провалено, но зато у него появилось орудие производства кокош. Спустя неделю попугай, зная, что крокодил обнаружит отсутствие кокош и рака, явился на Пальмово-Кокошный Двор и принялся вопить, что его интервью сорвано по вине крокодила, не уследившего за Вором. Между тем к тому времени он уже настрогал себе груду фальшивых кокош, на которые приобрёл пещеру с фруктами. Полагаю, Попка собирался отсиживаться в пещере как в бункере во время нашествия сусликов, в которое он искренне верил, однако точнее нам может ответить только сам попугай. Зачем вам понадобилась пещера, набитая сочными фруктами, Попка?

– Не знаю никакую пещеру, – нахохлился он. – Не знаю никакие сочные фрукты.

– Ну что ж, это мудро…

– А Попка не дурак!

– …Ведь всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Зачем это вы так говорите? – забеспокоился Попка. – Так говорят при аресте!