Тёмное прошлое. Пальмовый дневник каракала полиции

Щёчки его, и без того всегда воспалённые, раскраснелись ещё больше, как будто под пёрышками на щеках у него были горячие угольки и ветер саванны прилежно их раздувал, поддерживая внутренний пыл.

– Это ж мало того, что ты не справилась с запутанным делом о фалькокошах и бежишь от позора! Эй, все слышали? Полиции каракал мало того что не смогла раскрыть преступление и бежит от позора! Так она ещё пытается подговорить своего дружка её подменить и спустить это дело на тормозах! Попка не дурак, Попка диких кошек видит насквозь! И гепардов, и каракалов Попочка навидался! Кот кота чешет в области живота! Вот что мудрая гласит поговорка! Кошачьи интриги и кумовство!..

– Это что, попугайский стендап? А что, теперь не только выпей развлекают? Пассажиров второго класса теперь тоже положено развлекать? – мартышка Мона заизвивалась, пытаясь вздёрнуть хвост и подпрыгнуть, как обычно, когда она возбуждена (а возбуждена она всегда), но из-за жёсткого пеленания не смогла ни подпрыгнуть, ни вздёрнуть, а просто перевернулась со спины на живот и уткнулась мордой в песок.

– Попка не дурак! Попочка хорошая птичка! Попка – журналист-расследователь, он на страже интересов простых обманутых граждан! Он не даст замять это дело! Он уже занимается этой историей! Попочка хороший, он доклюётся до правды! Попка попугай, а вовсе не какой-то гепард!

– Невыносимо тупая и сварливая птица, – поморщился Геп. – Прости, детка, я, пожалуй, пойду. Не хочу, чтобы последнее воспоминание о тебе омрачалось этими глупыми воплями.

Он развернулся и пошёл прочь. Его хвост волочился по песку, вычерчивая прямую, решительную, чёткую линию.

– Попка не дур-р-рак!!! Он раскроет это дело вместо сбежавшего с позором полиции каракала! И вместо сбежавшего с позором гепарда! Предоставьте ему немедленно все материалы по делу о фалькокошах!

– Кому – ему? – уточнила я исключительно с целью его позлить.

– Мне!! – попугай попытался выхватить у меня из единственной незапелёнутой (задней левой) лапы пальмовые листы, но я быстро её отдёрнула.

– Вы мешаете пеленанию, – заявила аистесса. – У вас торчит лапа. Расслабьте конечность и вытяните вдоль тела. Пеленание с посторонними предметами в лапах запрещено. Посторонние предметы сдают в багаж, но у вас билет без багажа, потому просто. Бросьте. Эти. Фи́говые. Листы!

– Они пальмовые, – я положила листы на песок и попросила медоедку: – Забери их, Медея. Передай Царю зверей. Там мои наработки по делу о фалькокошах.

Медея, кряхтя, наклонилась, подняла листы и стряхнула с них песок.

– Передашь их Царю побыстрей? – попросила я. – Вот как только мы взлетим, иди к Царю, хорошо?

– Хорошо, конечно, я передам, полиции каракал!

Её фраза прозвучала как-то слегка угодливо, суетливо. Или, может быть, даже фальшиво, ненатурально? Я не стала бы придавать значение интонации, если бы не почувствовала, как те немногие мои части тела, что всё ещё торчали из-под пелёнки – а именно кисточки на ушах, – мгновенно встопорщились. Это значило, что Медея врала мне в морду. Она не собиралась передавать Царю мои наработки.

Или просто не собиралась передавать их сегодня? Я взглянула в её усталые, приветливые глаза. Да, конечно. Просто сегодня у неё наверняка куча дел. Натереть шаманские маски и бубны, отчистить засохший мёд от всех поверхностей, которые забрызгал во время своих камланий шаман Медоед, заготовить для завтрашнего его выступления чистые перья, покормить и искупать Медоедика… И поэтому, чтобы меня не расстраивать, она сказала, что передаст мои записи сегодня, а на самом деле сделает это завтра, только-то и всего…

Она сразу ушла, прижимая исписанные пальмовые листья к груди и даже не помахав мне на прощание лапой. Аистесса подвесила меня к клюву аиста-перевозчика, и он присоединился к строю других аистов «Аистиного клина», и они сначала пошли, а потом побежали по взлётной поляне, а потом их лапы оторвались от песка, и родное Дальнее Редколесье, с его скалами и пустынями, с его оазисами и пальмами, с каракалами, медоедами и гепардами, стремительно понеслось, полетело резко вправо и вниз, как будто я его нечаянно выронила из лап с высоты во время песчаной бури.

Очень сложно сказать, что стало решающим аргументом: враньё ли Медеи (Боги Манго, зачем ей врать?!), или печально опущенный хвост гепарда (хотя при чём тут печальный хвост, что вообще за бред?), или то, что Геп отказался меня заменить в качестве каракала полиции, а Попка, наоборот, захотел, и в итоге я фактически бросила только что открывшийся полицейский участок на умственно отсталого попугая, или, может быть, обвинения попугая в том, что я не справилась с делом, или то, что я и правда бросаю расследование, бросаю своих – и лечу на другой конец бескрайней Земной Доски, чтобы стать барсуком полиции, хотя барсуков полиции в Дальнем Лесу как раз предостаточно. Я не знаю, что стало решающим аргументом. Ничего по отдельности. И всё это вместе.