Темное сердце

Пусть моей заслуги в том не было, но чешуя Ящера впитала и камень, и огонь, и дьявольское творение Эльвиры. Даже в ослабленном состоянии этого хватило, чтобы устоять на ногах. В отличие от паренька, которого рикошетом впечатало в обломки автомобиля, хорошенько приложив затылком. Если бы не торчащий из живота зазубренный обломок, можно было подумать, что он просто потерял сознание.

— Тва-а-а-аю ж мать! — глядя на это безобразие, протянул Игорь. — Ты не мог аккуратней бить?!

В запале я не придумал ничего лучше, кроме как рявкнуть:

— Иди ты… — Я скрипнул зубами, сдерживаясь. — Сам-то чем занимался?

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что святой отец присматривал за мной.

Раздавшийся из-за спины ироничный голос не содержал старческого дребезжания. Тем разительней был контраст с демонстративно шаркающей походкой, которой наша подозреваемая изволила передвигаться. Ее манера семенить, опираясь при этом на деревянную клюку, будила странные ассоциации. Но что именно она напоминала, я понял, только когда старушка произнесла с весьма характерными интонациями:

— Темную сторону Силы чувствую я! — И многозначительно мне подмигнула, не обращая внимания на разом поперхнувшегося священника.

Признаюсь, шутка вгоняла в ступор хотя бы по причине того, что шуткой не являлась. Рубль против пятака, что бабка меня прочитала. Это раз. И показала, что ни капли нас не боится. Это два.

Пока мы пытались прийти в себя, Розалия Ивановна дошоркала до бледнеющего телохранителя делового и несколько раз чувствительно ткнула его палочкой. Именно этому держиморде сулили порванный от удара «ливер». Не знаю, что творила колдунья, но волна тепла докатилась даже до нас, а раненый начал быстро приходить в себя. Похоже, сам он прекрасно понимал, какой участи избежал, потому что признательно прохрипел в спину бабушке слова благодарности.

— Ступай с Богом, мил-человек, — отвечала бабушка уже на полпути к пришпиленному магу.

С неженской силой сдернув огневика с «булавки», она быстрым движением воткнула палец прямо в зияющую рану. Понимаю, что экстренная ситуация требовала таких же решений, но видеть изгибающегося в судорогах визжащего парня было неприятно. Процедура заняла от силы двадцать секунд, после чего рубашку огневика можно было выжимать от пота.

— Все, все, все. Уже прошло.

Бабушка попыталась успокоить парня, но он не оценил заботы.

— Сука старая! — отталкивая руку, прохрипел маг. — Сожгу! Сожгу тебя!

Вот хамить не стоило. В ответ Розалия Ивановна кротко улыбнулась и чуть сильнее прижала сухонькую ладошку к животу огневика. Спустя секунду переливчатое бурчание известило окружающих, что наглый маг заработал острый приступ диареи. Схватившись обеими руками за задницу, будто пытаясь удержать содержимое внутри, юнец затравленно оглянулся и рванул в сторону припаркованного автомобиля. Откуда только силы взялись? Впрочем, бежать ему стоило в сторону ближайших кустов. Если я хоть что-то понимал в симптомах, завести машину он не успевал.

— Засранец, даже не поблагодарил! — Кроткая улыбка старушки могла ввести в заблуждение кого угодно, но я видел, как в ее зеленых глазах плясали бесенята.

Повернувшись в нашу сторону, она произнесла, вытирая руки от крови:

— Ну что ж, теперь с вами порешаем.

— Тоже понос организуешь? — осторожно уточнил священник.

— Свят, свят, свят! Бог с вами, только неприятностей с властями мне не хватало. Идемте, я вас чаем напою. Заодно расскажете, кому потребовалась старая и больная женщина. Вы же ко мне приехали, верно?

В этот раз мы кивнули и синхронно фыркнули. Колдунья такого уровня могла быть старой, но вот больной — это вряд ли.

Я зачарованно наблюдал, как в старой фарфоровой чашке зарождалась магия. Моих знаний не хватало, чтобы понять суть процесса, но ауру распускающегося над столом сияния мы не могли не заметить. Бабкин чай на глазах превращался в заклинание с разветвленной структурой. Хотя для одуряюще пахнущего мятой варева больше подходило название «травяной настой». Обычной заварки там отродясь не бывало.

Проводив нас на кухню своей однокомнатной квартирки, Розалия Ивановна прошла вдоль развешанной гирлянды гербария, на ходу отщипывая листики и смешивая в ей одной ведомой последовательности. Крохотного заварника едва хватило, чтобы вместить засушенную флору, но результат оказался просто ошеломительным. Аромат шибанул в ноздри не хуже тарана, махом прочищая голову, а после первого глотка я будто заново родился. Впервые за последние дни утихло раздражение, испарилась уже привычная тяжесть в груди. И пусть весь эффект — лишь временное послабление, я был за него искренне благодарен.

— Роза Ивановна, а можно еще чашечку?

— Нельзя. Лекарство это, — проворчала старушка, отодвигая заварник подальше. Впрочем, заметив мое огорчение, она смилостивилась: — Дам тебе травок, сам будешь заваривать. Только смотри, выпьешь больше нужного — прихватит почище давешнего фулюгана.