Тёмное сердце ректора Гордеева (СИ)

– Иллюзия… – выдохнул он наконец, отпуская меня – всего на мгновение, перед тем как вернуться к своему занятию – уже неспешному и почти ленивому. – Для всех – мы чинно сидим за столом и обедаем… Ты думай, думай, не отвлекайся.

 О чем думать-то? – попыталась вспомнить я безрезультатно. Все о чем думалось, это каким боком лучше повернуться и как поточнее подставиться, чтобы он лизнул именно там, где больше всего хотелось… О, да именно там! Я ахнула, закапываясь пальцами ему в волосы – казалось еще раз дернет языком правый сосок, и я кончу – прямо здесь, стискивая его коленями и пытаясь не заорать.

– Можешь сдерживаться – тебя не услышат, – успокоил он меня, словно мысли прочитал.

Хотя наверняка, мысли тут не причем – затрудненное, горячее дыхание, запах возбуждения, который он безусловно чувствует, вырывающиеся изо моего рта мольбы… Он явно знает, куда я направляюсь.

– Такая чувствительная… – пробормотал, дыша на разгоряченный сосок прохладным, влажным воздухом. – Вся горишь…

И потерся о мою грудь щекой со вчерашней щетиной.

Меня затрясло.

– Демьян… – предупреждающе захныкала, впиваясь ногтями в его череп, – пожалуйста… я так близко…

Он зашипел от боли, мотнул головой, сбрасывая мои руки и направил одну из них вниз, одновременно задирая мне подол платья.

– Покажи мне… потрогай себя так, как тебе приятно… я хочу посмотреть…

– Х-хорошо… – я уже ничего не соображала – кровь шумела, бурлила по венам, в бедрах все скрутилось в тугой, горячий комок… Боже, я делаю это… трогаю себя сквозь трусики под его взглядом – без сомнения жарким, пожирающим меня, каждое мое движение…

Пальцы сами по себе нашли нужный ритм, вдавливаясь между складочек, втирая в клитор совершенно мокрую, тонкую ткань...

– Да, малыш… давай… сделай себе хорошо…

Я дернулась, когда поверх моей ладони легла его, направляя меня так, чтобы убрать в сторону трусики, погрузить пальцы в горячее озеро под ними…

Я ахнула, выгибаясь от неожиданной остроты ощущения кожи к коже, но его пальцы там же, где и мои, напомнили, как это прекрасно, как он меня трогает, а не я сама… И вызвали дикое желание заставить его продолжать… трогать.

Даже не трогать, нет. Я вдруг поняла, что одной мастурбации, даже с его помощью, мне не хватит, что я страстно, ужасно хочу кончить по-другому… «по-взрослому». Прямо здесь! Прямо в ресторане – пусть и под колпаком морока...

И я знала, как заставить его сделать это.

– Демьян…

– Что, детка?

– Трахни меня. Пожалуйста…

Я зажмурилась, не веря, что сказала это. Вдруг пришел страх – а если так сразу нельзя? Если после первого раза надо подождать – хотя бы сутки? Вдруг у меня там разрывы, в которые я могу занести заразу…

Но было уже поздно – потому что он делал это. Рыча и ругаясь, дергал меня наверх, на себя, раздвигая складочки, растягивая и насаживая на только что освобожденную из штанов эрекцию… 

– Оххх… – мы оба выдохнули – настолько сразу, плавно и глубоко он проскользнул внутрь. До самого конца, заполняя меня и становясь моим стержнем вместо размягшего позвоночника.    

– Замри… – Демьян судорожно сглотнул.

– Хорошо… – дрожа как осиновый лист, я положила голову ему на плечо, замирая. И эта поза – абсолютной, беспрекословной покорности почему-то невероятно возбудила меня, подводя к самому-самому пику.

– Вот так… не двигайся… совсем не двигайся… – ритмично, кругами он поглаживал меня по обнаженным бедрам, забирая то наверх, к спине, то спускаясь к самому влагалищу, заставляя кусать губы и сжиматься внутри вокруг его члена. Словно провоцировал меня – ну, давай, попробуй ослушайся. Только попробуй.

– Не могу… – захныкала я наконец, начиная ерзать на нем, втираться клитором в грубую ткань ширинки…

– О черт… – он стиснул мои ягодицы. – Хорошо… давай… уже можно…

Что можно? – хотела было спросить я, но тело поняло раньше меня, тело знало, чего хочет!

Прыгать! Ездить на нем! О да… Бедра мои сами поднялись, напряженные мышцы на мгновение задержали на самом конце пронзающего меня органа… и резко опустили вниз.

– Ох твою ж… – крепкие пальцы впились мне в попу, словно не желали повторения… но тут же отпустили, сдаваясь, позволяя мне снова подняться, снова скользнуть вверх по всей этой великолепной длине… и снова замереть в упоении на самом верху,  

По звукам, Демьян ударился несколько раз затылком о стену за его спиной.

– Не справляешься? – задыхаясь, я снова сползла вниз, сжимая его так плотно, что сама чуть не кончила. О да, это была насмешка – но не столько поиздеваться над ним, сколько привести его в чувство, потому что если кончит он, на всей этой красоте можно будет поставить точку…

– Еще одно слово, и я затрахаю тебя до смерти прямо на этом столе, – прорычал в ответ, сам подхватывая меня, поднимая и насаживая на себя, подталкивая снизу бедрами.

– Это… я тебя… затрахаю… – стиснув зубы, процедила в ответ, сопротивлялась его темпу, пытаясь установить свой, одновременно сопротивляясь подкатывающему неминуемому оргазму…