Тёмное сердце ректора Гордеева (СИ)

– Петр Семеныч, я все сделал… – зашептал официант, по звуку закрывая штору в кабинет. – Ага… без сознания ваш типчик. Свалился на скамью. Но девки-то нигде нет! Наверняка в туалет пошла… Хотя нет, она ж слепая… Куда она без него? Пойду, поищу в любом случае. Нет, вам не стоит здесь появляться – зачем следить… Да, да, я сам. Поищу ее. Она не могла уйти далеко.

По мере того, как мужчина продолжал разговаривать, голос его затихал, а шаги удалялись. У меня же в голове крутилась только одна мысль – «без сознания!» Значит, не умер! Значит, просто выключить хотели! Усыпить! А значит… значит, можно разбудить!

– Демьян! – заорала я что было мочи. – ДЕМЬЯН!!

Бросилась к нему через скамейку, но так и не смогла дотронуться – тыкалась куда-то в своем уже привычном, сером полумраке, каждый раз словно в мягкую подушку врезаясь. Неужели же колпак, который он надел на меня, непроницаемый еще и для физического контакта?! Делающей меня… недосягаемой?!

А я?! Вдруг я еще и в руки взять ничего не могу?! Потянувшись в сторону стола, я попыталась нащупать его край, но так и не смогла – руки тонули в той же мягкой подушке колпака.

– Вот это называется «перебдел»… – медленно произнесла я вслух.        

Никто меня не видит, не слышит и не чувствует. Я всех слышу, никого не вижу и не до чего не могу дотронуться. И если Демьян сейчас умрет или его куда-нибудь бесчувственного унесут… мне крышка. Даже врагам сдаться не смогу. Так и помру от голода и жажды в центре самого дорогого ресторана Москвы, похороненная заживо заботливым любовником.

А вдруг в этом колпаке еще и воздух скоро закончится?! Паника вновь захлестнула меня – не хочу! Не хочу вот так умирать! Не заслужила я такого конца!

Заметалась по скамье, соскочила с нее, тут же почувствовав, что впереди нет прохода – кокон уплотнился и уперся мне в лицо, словно подушка безопасности в машине… 

Нет, я так далеко не уйду…

А издалека уже опять слышался голос предательского официанта. И еще один – страшный и до странности низкий. Да еще и металлический, будто измененный электронным дивайсом.

– Сюда, Петр Семеныч… сюда пожалте…

Я нащупала сзади себя скамью, скользнула по ней и забилась обратно в угол, уже заранее всхлипывая от жалости к себе. Вот сейчас с Демьяном сделают что-нибудь ужасное, а я… я останусь здесь совершенно одна, слепая и недосягаемая для всего мира. Словно приведение. С той только разницей, что привидениям не надо кушать, пить, дышать… ну и все остальное.

– Искал девчонку? – спросил металлический голос.     

– Искал, Петр Семеныч.

– И?

– Прошу нижайше простить меня… Мы, майры, существа простые – и если на ней сильная иллюзия… мне ее не увидеть.

– С чего бы ему понадобилось надевать на нее сильную иллюзию? Разве что…

Послышался звук будто кто-то сильно втягивал носом воздух.

– Ха-ха… – каркающий смех резанул по ушам. – Да они трахались тут у тебя под носом, Аристарх… Здесь всё пропахло сексом – и мужским, и женским! А иллюзию на нее накинул, потому что… может быть, потому что она всё еще гоооленькая! Да, крошка? Где же ты прячешься от нас, интересно? Ммм?

Меня сковало ужасом. Неожиданно перспектива остаться одной под защитным колпаком без воды, еды и, возможно, воздуха показалась мне не такой уж и ужасной. Потому что если меня найдет этот упырь с металлическим голосом…

– Демьян, очнись! – что было мочи заорала я. Дернулась куда-то, ничего не видя, не понимая, где нахожусь, чувствуя только что свалилась со скамьи – упала на пол мягко, словно была окутана в пуховую перину толщиной полметра.

– Под столом… Так я и думал… Делала нашему директору минетик для тонуса? Ну что ж, может и мне сделаешь? Дай только вспомню, как его снимают, этот чертов колпак…

Неудавшиеся действия повторяют только дегенераты – вдруг вспомнила я. И всё равно, еще раз, до хрипа заорала, забилась в своем коконе, ударяясь в то, что вполне могло быть коленями уснувшего за столом Демьяна.

– Пожалуйста… пожалуйста проснись… – уже плакала, всхлипывала, вытирая невидящие, мокрые глаза.

– Утрум… утрум… гонвагес тун рахоммм… – тем временем бормотал этот неизвестный враг. – О! Вижу чью-то ножку. Как там дальше-то… рахомм… или ракум?

За мою лодыжку схватили и потащили меня куда-то по полу. Мягкое одеяло вокруг вдруг истончилось, стало тоньше воздуха, а все углы и твердые поверхности наоборот – стали чувствительными, резкими и больно бились мне в бока.

Я снова попыталась заорать и буквально почувствовала, как мой голос вырывается, пронзает пространство.

– Что ж ты так орешь… – на мой рот легла тяжелая рука. – Тихо! Весь ресторан перепугаешь! Хоть я уже всех перепугал до тебя, если уж быть честными…

Я слушала его краем уха, пытаясь одновременно сопротивляться и думать. Что же делать-то?! Ведь заберет же, украдет меня сейчас этот неизвестный гад! Выбросив руку наугад, я вдруг почувствовала под ней голую человеческую кожу – кусочек ее, открывшийся в прорезе между двумя кусками одежды… Нога! Нога Демьяна между носком и штаниной!