Темное удовольствие

– …посели Вилли в соседнюю комнату, – раздался из-за двери приглушенный голос Аньи.

Демон Рейеса с каждой секундой все громче выражал свое недовольство, и ему приходилось напрягать слух, чтобы что-то расслышать.

– Я не хочу, чтобы он оставался здесь, женщина, – произнес Люсьен. – Он должен уйти.

– Я каждый чертов день терплю твоих друзей, – раздраженно откликнулась Анья. – И ты можешь потерпеть моего друга хотя бы неделю.

– Твой друг пытался тебя убить.

Раздался шум, словно Анья чем-то запустила в Люсьена.

– Это в прошлом. Я не помню, что делала пять минут назад, не говоря уже о нескольких неделях.

– Ты его ненавидишь.

– Ты издеваешься? Я люблю его. Нас многое связывает. Он был моим первым настоящим другом во времена жизни на Олимпе.

– Женщина, он и меня пытался убить, и я помню, как ты поклялась наказать его таким образом, чтобы он помнил об этом до конца своей жалкой жизни.

– Самое ужасное наказание для него, если он будет рядом со мной. Послушай, произошла ошибка. Все ведь закончилось хорошо, и я хочу дать ему еще один шанс.

Люсьен предостерегающе заворчал:

– Воины убьют его. Тебе повезло, что они еще этого не сделали.

– Зачем им убивать человека, который отвлечет мое внимание от них?

Двадцать минут, напомнил себе Рейес, и он снова будет с Даникой.

«Даника». Это был жалобный стон, в котором он уже не мог обвинить своего демона.

Хотя Рейесу не хотелось прерывать разговор, он постучал в дверь.

Голоса резко смолкли, а затем раздались шаги. Дверь распахнулась, и Люсьен хмуро уставился на него. Анья выглянула из-за его плеча и улыбнулась.

– Привет, Болячка, – сказала она, обхватила Люсьена за талию, слегка потирая его грудь над сердцем своими голубыми, как лед, ногтями. – Что происходит?

Его обожгла ревность, и Рейес стал сам себе противен.

«Даника».

– Я готов отвести тебя к Аэрону, – сказал он.

«Жизнь без боли».

Слова Рейеса продолжали эхом звучать в сознании Даники после того, как за ним закрылась дверь. Что он хотел этим сказать?

Даника могла бы вечно размышлять над этим, но сомневалась, что сумеет найти ответ.

Наконец, набравшись сил и снова почувствовав себя человеком, она принялась рыться в комоде Рейеса и с удивлением обнаружила женскую одежду. Своего размера. Что за черт? Она стала внимательно рассматривать футболки. Они явно не подходили воинам крупного телосложения, так что мысль о трансвеститах отпадала. Или у него была подружка с фигурой, как у Даники, и почему-то при мысли об этом у нее все внутри сжалось, или Рейес купил эти вещи специально для нее.

Эти мягкие тенниски, свитеры и потертые джинсы были похожи на те вещи, которые она брала с собой в поездку в Будапешт, и Даника заподозрила, что, скорее всего, он действительно их купил. Она нервно сглотнула. Зачем?

Но так ли важен ответ?

Снова сглотнув, Даника схватила тенниску и джинсы и, не глядя, вытащила бюстгальтер и трусики из вороха разноцветного кружевного белья.

Она торопливо приняла душ, и запах мыла и шампуня напомнил ей о Рейесе. Аромат леса в знойный день обволакивал ее и соблазнял. «Он демон. Не забывай».

К тому времени, когда раздался стук в дверь, Даника была одета в серую тенниску, черный свитер и модные рваные джинсы, влажные волосы рассыпались по ее плечам. Краска частично смылась с волос, и теперь цвет напоминал шкуру скунса, а Данике совсем не хотелось, чтобы Рейес это видел. Но она постаралась убедить себя, что ей безразлично его мнение. Сейчас она не могла позволить себе тщеславие.

Она похлопала себя по лодыжкам, желая убедиться, что кинжалы, которые она сняла со стены и спрятала под одеждой, закреплены достаточно надежно.

– Войдите! – крикнула Даника. Она была готова вступить в схватку, если Рейес вдруг передумал устраивать ее встречу с Аэроном.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла женщина, удивив ее. Женщина вскрикнула, увидев Данику, а затем радостно шагнула ей навстречу:

– Даника!

– Эшлин. – Улыбнувшись впервые за долгое время, Даника распахнула объятия.

Дружба с Эшлин была единственным светлым воспоминанием о том, что когда-то произошло в этой крепости. Обеих удерживали здесь против воли, и общая беда сделала их настоящими подругами.

Они обнялись и счастливо вздохнули. Даника скучала по подруге, но до этого момента не осознавала, насколько сильно.

– Я каждый день думала о тебе, – сказала Эшлин, крепко стиснув ее в объятиях. – Что ты делала? Как ты?

– Я скрывалась. И, если честно, все было не очень. Как ты?

– О, у меня все просто замечательно. – Слегка отодвинувшись, Эшлин оглядела ее с ног до головы. Ее улыбка погасла, и на лице появилось беспокойство. – Ты слишком сильно похудела, и под глазами черные круги.

– А ты выглядишь потрясающе. Вся светишься. Они с тобой здесь хорошо обращались.

– Как с королевой. – Эшлин умолкла, изучая ее лицо. – Тебе что-нибудь нужно?

– Билет домой. Моя семья. Голова Рейеса на блюде. А так больше ничего.

Эшлин снова улыбнулась, и на этот раз ее улыбка была заговорщической.

– Рейес не так уж плох. Он суровый, но милый.

Она взяла Данику за руку и подвела к кровати: