Темное удовольствие

– Нет. Ничего. Мне не нужны новые воины. Я обладаю несметными богатствами, свободой, невероятной властью. У тебя моя клетка, но я не могу торговаться из-за нее, потому что дал слово, а мое слово – закон. Хотя, возможно, ты нашел другое оружие.

– Прошу тебя, – выпалил Парис, опасаясь, что Кронос исчезнет в любую минуту. – Ты – моя последняя надежда. Я сделаю все, что попросишь, если ты выполнишь эту просьбу. Я не могу жить без нее. Она нужна мне, лишь она способна унять бурю в моей душе. Она – мой якорь. Без нее я лишь пустая оболочка. Неужели ты никогда не испытывал подобных чувств? Не желал кого-то столь отчаянно, что был готов отдать за него свою жизнь?

Кронос помолчал, а затем вздохнул:

– Твое отчаяние интригует меня. Раз уж Анья решилась отдать свое самое дорогое сокровище, чтобы спасти своего мужчину, мне интересно, на что еще может толкнуть человека столь горячая любовь.

При этих словах Париса охватила всепоглощающая радость.

Кронос с задумчивым видом склонил голову:

– Скажи, почему всем остальным желаниям ты предпочел именно эту женщину? Почему не отважился попросить меня избавить воина Аэрона от его предназначения?

– Я… я… – Черт. И что он за друг после этого? Он должен был попросить именно об этом, и еще несколько недель назад. – Мне стыдно, но я не знаю, что ответить.

Невесомые пальцы снова ласково коснулись его волос.

– Но я по-прежнему ничего не понимаю. Она была твоим врагом, и все же ты предпочел ее другу, которого знаешь всю жизнь. Он спасал тебя. А она хотела убить. Ты любишь его. Но не любишь ее.

Да, это так, и при мысли об этом у него все сжалось внутри от чувства вины.

– А не могу я попросить за обоих?

– Я еще не решил, выполню ли хотя бы одну твою просьбу.

Парис закрыл глаза, безуспешно пытаясь избавиться от всепоглощающего чувства вины.

– Меня влекло к Сиенне, как ни к одной другой женщине с того дня, как демон поселился во мне. Я думал, надеялся, что она могла бы спасти меня от самого себя.

– Это очень эгоистично с твоей стороны. Мне казалось, ты научился контролировать себя за время, проведенное на земле, но ты по-прежнему раб Разврата?

«Спасибо за новую боль».

– Да.

– Если я верну ее тебе, она непременно снова предаст тебя. Ты ведь это знаешь, не так ли? Твой друг продолжит страдать и все же не перестанет любить тебя, зная, что ты предпочел ему женщину.

Парис не мог вынести этих слов и наклонился вперед, сжимая руками живот и пытаясь сдержать слезы.

– На этом пока закончим. Подумай о моих словах, демон, и позже мы снова поговорим. – И в следующий миг Кронос растворился в воздухе.

– Что ты делаешь, Сабин?

– Готовлюсь к войне, – ответил он, глядя на воинов, окруживших его. Воины собрались в гостиной дома в Риме и внимательно смотрели на него. – И вы это знаете.

Некоторое время назад Люсьен вернулся в Будапешт и перенес сюда выздоровевших Гидеона и Кейна. При появлении демона Бедствий с потолка тут же начала сыпаться штукатурка.

Люсьен собрал их, чтобы вразумить Сабина. Но Сабин, наоборот, считал, что сам должен вразумить всех остальных.

– Что? Зачем? – потребовал ответа Мэддокс.

– Я делаю то, в чем я специалист. – Он снова занялся своим пистолетом, тщательно заряжая магазин. – Охотники, которых мы убили в храме, наверняка здесь были не одни. Их гораздо больше, и сейчас они наверняка нас ищут. Кроме того, у Париса было чертово видение. Женщина Рейеса держала на ладони ларец Пандоры. Кому она предлагала взять его? Нам? Или им?

После этого вопроса комнату окутала зловещая тишина. Никто не знал, что сказать.

– Когда-то она спасла Эшлин. Мне она нравится, – произнес наконец Мэддокс. И он сделал это не для того, чтобы порадовать Эшлин. Его женщина сейчас отдыхала в другой комнате и не могла его слышать. Он сказал, что думал.

Но Сабин не сдавался:

– Мы знаем, что Даника была с ними. Мы знаем, что она нас недолюбливает. Охотники могут быть поблизости, следить за нами, чтобы отнять ларец, если мы найдем его первыми.

– Я согласен с тобой, – заявил Гидеон. Он потер виски, и его пальцы скрылись в гуще голубых волос.

Страйдер нащупал кинжалы, торчащие у него за поясом, и кивнул:

– Я с вами.

Сабин взглянул на Амана. Этот воин редко разговаривал. Будучи одержим демоном Секретов, он не мог говорить, опасаясь рассказать всем то, чего им не следовало знать друг о друге. Но он тоже кивнул.

Анья уперла руки в бока:

– Я никуда не пойду без Люсьена.

Любовь, презрительно ухмыльнулся Сабин. За долгие века он неоднократно и сам влюблялся, но каждый раз чувство оказывалось ошибкой. Одиннадцать лет назад его сердце покорила жена Дина Стефано, Дарла. После ее смерти он поклялся больше никогда не влюбляться. Он доводил женщин до депрессии, заставляя сомневаться в себе и своих действиях. А Дарлу депрессия довела до самоубийства. Любовь не стоила трудностей, которые приносила с собой.

Гидеон пожал плечами:

– Вы знаете, как я ненавижу охотников.

Отлично. И этот тоже.