Темное влечение

Но у меня не было такой возможности. И я знала, что никто уже не придет ко мне на помощь.

Однако в последний момент, когда я уже решила, что мое положение совершенно безнадежно, ощущение собственной слабости едва не задушило меня. Я закрыла глаза и громко закричала от бессильной ярости. В этот момент у меня не нашлось ни одной мысли о том, чтобы кого-то позвать. Стены в постоялом дворе были довольно толстые, а сейчас, ближе к полудню, дом и вовсе пустовал. А потому кричала я только для того, чтобы выплеснуть те жгущие меня чувства, что сдавливали грудь до режущей боли.

И вслед за мной вдруг закричал Вилберн.

Я открыла глаза, услышав громкий шуршащий шум, и не поверила своим глазам. Вся комната была полна каким-то черным дымом, а из окна к нам летели и летели маленькие летучие мыши. Они хлопали своими кожистыми крыльями и нападали на дворецкого, впиваясь в него крохотными острыми зубами.

Это было что-то ненормальное. Ненастоящее.

Но я не могла отвернуться. Смотрела во все глаза, как с чудовищной силой пушистые зверьки вгрызаются в плоть Вилберна, который уже упал на пол и кричал все тише. Вокруг него на грязных досках расплывалось кровавое пятно.

А мне было не страшно. Только ярость постепенно угасала вместе с жизнью мерзкого дворецкого.

Мыши исчезли, убравшись туда, откуда пришли, стоило мне окончательно успокоиться. Исчез и густой обсидианово-черный мрак, в котором, чуть поразмыслив, я угадала Тьму.

Это была магия. Абсолютно точно. Эта мысль так ярко вспыхнула в сознании, что несколько минут я просто неподвижно сидела на кровати и смотрела на разорванного в клочья мужчину. Разглядывала ошметки его тела, которые больше не походили на человека. Лишь на кусок мяса.

А затем меня наконец стошнило.

Не прошло и десяти минут, как в комнату вбежал сперва хозяин постоялого двора, а затем и городская охрана. И, как бы это ни было смешно, меня все успокаивали, предлагая чай или горячее какао и даже не пытаясь заставить за это все платить.

Никто не поверил, что Вилберна Хушта могла убить я. Хрупкая бедная девушка, лишенная магии, денег и собственного дома. Никому даже в голову не могло прийти, что я — некромантка. Ведь статус темного мага автоматически означал достаток и всеобщее уважение. Я же находилась настолько низко на социальной лестнице, что до адептки сумеречной науки мне было так же далеко, как до луны.

И только я одна знала, что смерть бывшего дворецкого — вовсе не случайность. Его убила моя ярость. Вот только мне было совершенно не ясно, каким образом это могло произойти.

Мой анарель — магический источник всех колдунов — абсолютно точно был пуст. Даже граф Шерье проверял его неоднократно, видимо, в глубине души надеясь, что из его премиленькой любовницы можно сделать коллегу по темному ремеслу. Но увы. Природа не наделила Ниару Келли не только деньгами или благородной генеалогией, но и колдовскими способностями.

И вот теперь случилось это…

Однако уже к вечеру следующего дня ужасное происшествие немного отошло на второй план. Хозяин постоялого двора выделил мне другую комнату, дело о странной смерти насильника Хушта закрыли. А я снова осталась одна.

Однако теперь у меня в голове непрестанно крутились мысли о новообретенной силе.

Каковы ее границы? Могу ли я еще раз ей воспользоваться? И если да, то как это сделать?

Постепенно я пришла к выводу, что, вероятно, каким-то образом мне передалась сила графа Шерье, когда мы встретились в Сумерках. Я была рядом с графом возле статуи Аралишгаль, возможно, это повлияло на ход заклятия богини Смерти.

Хотя, конечно, точно сказать невозможно.

Впрочем, у меня была одна идея, как проверить эти догадки. Темная мысль, под стать настоящей некромантке.

С нетерпением дождавшись ночи, я надела черный плащ, а затем вышла прочь с постоялого двора. Луна сегодня скрылась за тяжелыми синими тучами, и поэтому повсюду вокруг разлилась непроглядная мгла. Здесь, вдали от замка и центральных улиц города, фонари отсутствовали, и не было смысла опасаться, что в их неровном свете меня кто-нибудь заметит.

Однако, не боясь привлечь ненужное внимание, я боялась одиночества. Ночь и тьма будто наваливались на меня со всех сторон, давили, пугали. Звук собственных шагов отражался у меня ушах, в грудной клетке, и я то и дело ждала, что вот-вот услышу за своей спиной звук от еще одной пары ног. Нечеловеческой пары. Тем более что двигалась я в сторону безлюдного поля.

Как только дорога и жилые дома остались далеко позади, а вокруг меня раскинулся пустырь, я приготовилась сделать то, что планировала. Сперва скинула с себя плащ — все равно от страха меня так сильно бросало в жар, что в накидке не было никакой нужды. Затем я раскинула руки примерно так же, как неоднократно это делал на моих глазах граф Шерье. И наконец, страшно шепелявя и коверкая слова, проговорила:

— Erhbier fusiente dar, Enaleit Loreina!*