Темное вожделение (ЛП)

Шиа почувствовала волнение в своей голове. Шок Жака. Его любопытство. Он узнал эти наполненные слезами синие глаза. Шиа мельком увидела кусочек, осколок памяти: женщина, склоненная над ним, с руками, прижатыми к его горлу, прикладывающая землю со своей слюной к нанесенной ране. Шиа задержала дыхание, выжидая. Тихий вскрик Жака отчаянным эхом отозвался в ее голове. Она вынудила себя пошевелиться, нашла его руку и соединила со своей, тихо поддерживая его, тем временем оценивая женщину, стоящую на коленях возле нее.

«Ты не говорил мне, что она была так красива», — Шиа намеренно выговаривала ему.

Среди боли Жака, его муки, сильной ярости и маниакального безумия, что-то смогло расплавить ледяную решимость убивать. Желание улыбнуться этой женщине не нашло препятствий. Что-то рычащее, что желало вырваться, теперь отступило назад, и напряженность в нем ослабла.

«Она?» — невинно спросил Жак.

Зеленые глаза Шиа переместили свой взгляд на его лицо, и у него внутри стало распространяться тепло. Животное временно было посажено на цепь.

— Это твоя Спутница жизни, Жак? — Мягко спросила Рейвен.

Шиа смотрела на нее, на эту женщину, бывшую когда-то частью жизни Жака.

— Я Шиа О'Халлорэн. — Ее голос звучал рвано и охрипше. — Жак не способен говорить вслух, с того самого момента, когда я его нашла.

Рейвен прикоснулась к изуродованному горлу Шиа нежными пальчиками.

— Кто-то должен рассказать мне, что здесь произошло. — Ее синие глаза изучали темные синяки вблизи.

— Помоги ей добраться до кровати. — Походатайствовал Грегори, отвлекая Рейвен от ее исследования.

«За тобой должок, старый друг», — послал он телепатическую реплику Михаилу.

Рейвен мягко улыбнулась Жаку.

— Ты не будешь возражать, если я помогу ей? Шиа весьма слаба. — Не дожидаясь его одобрения, она подсунула свою руку под талию Шиа и поддержала, когда та попыталась встать.

Мгновенно Шиа почувствовала волны неловкости, которые распространялись от Жака. Другие почувствовали, как пол стал колебаться и вздрагивать. В его глазах запылал огонь, появился красный блеск, и медленное шипение вырвалось из него.

Рейвен впилась взглядом в Михаила через плечо. Он пожал беспомощно плечами.

«Я ничего не делал. Жак нестабилен. Ему не нравится, когда его женщина где-то отдельно от него».

«В твоей семье, кажется, любят истерики».

Рейвен постаралась отодвинуть Шиа, поскольку Грегори поднимал Жака на руки. Благодаря своей огромной силе, целитель нес Жака, словно тот был ребенком, и осторожно положил его на кровать.

Жак все так же не смотрел на него. Его глаза не отрывались от Шиа. Рейвен подвела ее к нему.

— Ложитесь как можно ближе к нему, Шиа, — распорядился Грегори.

Он немного подвинулся, чтобы Рейвен могла помочь ей лечь на кровать. Женщина была очень слаба и могла не вынести еще одного нападения. Все они должны были позаботиться о ней, чтобы не потерять Жака.

Рейвен зажгла свечи, принесенные Михаилом, затем осветила необходимые травы. Михаил, Байрон и Рейвен объединились и стали низко бормотать, произнося древние исцеляющие слова на языке их народа. Грегори подошел к Жаку и закрыл свои глаза, посылая себя из своего тела в тело Жака. Физические раны стали заживать, за исключением той, что недавно восстанавливала Шиа. Грегори обследовал ее работу и нашел, что она безупречна. Она была настоящей целительницей, не важно, человеческой или нет. Немногие смогли бы сравняться с ней в медицинских знаниях. Он начал кропотливое дело — исцеление Жака изнутри.

Жаку было неловко. Он чуял чье-то присутствие в своем теле, в своем уме по новому согревающему ощущению внутри. Присутствие было определенно знакомым. Произношение, аромат трав и мерцающее искусственное освещение тоже казались ему знакомыми. Но он все никак не мог поймать воспоминания и удержать их. С такой скоростью они вспыхивали перед ним, дразнили его, сверкали и рассыпались.

Автоматически в своем расстроенном состоянии и ощущении безнадежности он достиг Шиа, используя единственный способ, благодаря которому его мозг мог стабилизироваться. Она плыла в какой-то дымке, но все же продолжала пристально наблюдать за Грегори, пытаясь следить за каждым его движением, несмотря на свою слабость. И как всегда начал работать ее мозг, обрабатывая поступающую информацию со скоростью, всегда поражавшей Жака. Он сконцентрировался на ней и увидел, что она ужасно слаба из-за недостаточного объема крови. Встревоженный Жак выдернул себя из полутрансового сна целительного ритуала и сжал свою руку вокруг предплечья целителя.

Грегори мгновенно ушел из тела Жака от его ран. Комната наполнилась тишиной, сам воздух стал безмолвным и плотным. Погас огонь свечей, погружая комнату в полную тьму ночи, но для этой группы не существовало темноты. Небольшие бисеринки пота усеивали лоб Грегори, единственный признак того, что процесс исцеления оказался необычайно труден даже для целителя.