Темное золото

Наконец существо скончалось, испустив дух. Эйдан осмотрел останки, чтобы удостовериться, что оно действительно мертво и не осталось золы, способной к регенерации. Удовлетворенный тем, что сделал все, что мог, Эйдан приготовился к возвращению домой через ужасный солнечный свет.

Его сила полностью иссякла, для полета пришлось затратить слишком много энергии, и Эйдан опасался, что у него не хватит сил подняться еще и после захода солнца и вернуться к логову вампира. Он становился все слабее и неосязаемее. Только мысль об Александрии удерживала его от полного исчезновения. И вдруг ниоткуда возник густой туман, облегчивший дорогу домой.

Последним усилием Эйдан безошибочно проложил путь к тому месту, где он лежал рядом с Александрией. Его дух стал воссоединяться с телом, изламывая кости, растягивая мышцы, возвращая его в телесное состояние. Уязвимый и ослабевший, он лежал словно мертвый, и прохладная земля покрывала его. Из легких вырвалось последнее дыхание, и Эйдан затих.

Наверху, над Эйданом и Александрией, Стефан пытался утешить жену в ожидании захода солнца и того момента, когда Эйдан проснется. Солнце, казалось, вовсе не собиралось садиться, но вдруг появился густой белый туман, где-то перед шестью часами вечера. Стефан почувствовал, как напряжение отпускает, хотя чувство вины продолжало его терзать.

Глубоко под землей проснулся Эйдан, сильно оголодавший, жаждущий снова наполнить питанием клетки и мышцы, истощенные предыдущим пробуждением. И все же его первая мысль была о Грегори. Мог быть только один ответ. Карпатец вмешался. Он очень силен и почувствовал бы беспокойство даже в летаргическом сне под землей. Это он создал туман, чтобы помочь Эйдану, когда понял, что Эйдан окончательно ослабел и не сможет сделать это самостоятельно. Туман закрыл солнце и дал ему шанс.

Эйдан в течение столетий, как и Грегори, учился использовать свою силу, но все равно не мог делать того, что его учитель. Он не смог бы почувствовать бестелесный дух, находясь в земле. Эйдана поразила сила Грегори, сумевшего сделать не только это, но и создать туман, чтобы помочь ему. Эйдан поймал себя на том, что улыбается. Грегори не был вампиром.

Глядя сверху вниз на лицо Александрии, он нежно прикасался пальцами к ее волосам, когда они оба стали подниматься вверх, в спальную палату. Александрия всегда засыпала и просыпалась в своей постели, но сейчас, когда в городе орудовал вампир, Эйдан переносил ее вниз, в целебную землю, где их нельзя было обнаружить.

Проснись, piccola. Проснись и посмотри на своего Спутника, — шептал он нежно, опасаясь, что ее страдания вызовут у него комок в горле.

Когда Алекс сделала первый вдох, он нашел путь прямо в ее сердце. Голубые глаза открылись, ее пристальный взгляд остановился на нем. И сразу ее тепло окружило Эйдана, вытесняя холод из его тела. Она улыбнулась ему с любовью, и эта улыбка проникла ему в душу.

— Что случилось? — спросила Алекс, подняла руку и очертила контур его губ кончиком пальца. — Что ты сделал с собой? У тебя серое лицо, Эйдан. Тебе нужно питаться.

Ее голос приглашал.

— Александрия, — произнес он только ее имя.

Она удивила его, как всегда, глаза ее потемнели, голос опустился на несколько октав, тело напряглось.

— Он жив? — Не было ни намека на осуждение или гнев, на то, что он не уберег ребенка.

Эйдан закрыл глаза, не в состоянии выдержать ее пристальный взгляд. И кивнул.

Александрия сделала глубокий вдох и погладила его по подбородку.

— Посмотри на меня, Эйдан.

— Я не могу, Александрия. Мы поговорим, когда я верну тебе Джошуа.

— А я говорю, посмотри на меня.

Кончиками пальцев она заставила его поднять голову.

Эйдану оставалось только выполнить просьбу. Она наполнила его изнутри пониманием, нежностью, состраданием. Пылающие золотые глаза смотрели на нее. Он почувствовал Алекс, сливаясь с ней так быстро и полно, что не было возможности скрыть даже мелочи. И звери, напавшие на тех, кто охранял ее брата, и боль Мэри и Стефана, и страх Джошуа, и его собственные усилия и боль от солнца, и обуглившаяся человеческая марионетка — она увидела все это как наяву. А услышав, как Джошуа прошептал ее имя, Алекс издала едва слышный хрип.

Ее боль была такой сильной, что Эйдан почувствовал, как демон оживает, вырываясь из-под контроля. Смертоносный звук вырвался из глубин его горла. Золотые глаза накалялись смертоносным огнем.

— Как он посмел сделать такое? — Его голос нес смерть, как и взгляд. — Как он посмел выкрасть мальчика, чтобы добраться до меня?

— Ш-ш-ш, Эйдан. — Алекс приложила палец к его губам. — Ты не имеешь права винить себя. Иди ко мне. Возьми то, что тебе нужно, чтобы вернуть Джошуа.

Она медленно распахнула шелковую рубашку, обнажила грудь и обхватила его шею, заставляя наклонить голову к своей груди.

— Я буду охотиться. Тебе не обязательно это делать.

Эйдан сжал зубы, пытаясь удержать под контролем голод, который рвал его на части.

Алекс прижалась к нему грудью, ее аромат кружил ему голову, искушая, делая невозможным любое притворство.