Темное золото

— Она — дочь Михаила и Рейвен. Но Рейвен не подготовила ее для того, чтобы однажды стать связанной. Ей было только восемнадцать. Когда я подошел к ней, в ней было столько опасений, что я понял — не смогу быть монстром и не смогу против ее воли связать ее с собой. Я не стал давить на нее. Поклялся себе, что дам ей пять лет свободы. В конце концов, быть со мной — все равно, что находиться с тигром. Не самое лучшее в жизни.

— Ты не можешь ждать дольше. — Александрия никогда не слышала, чтобы Эйдан так настаивал. Она погладила своим пальчиком его запястье, напоминая, что не ему решать это.

— Я поклялся, и я сдержу свою клятву. Когда она соединится со мной навечно, то ее жизнь не будет легкой, потому она бежит и от этого, и от меня. — Голос Грегори был красивым и чистым. В нем не слышалось ни горечи, ни сожаления.

— Она знает, как ты страдаешь?

Серебряные глаза вспыхнули, когда его Спутницу обвинили в эгоизме.

— Она ничего не знает. Это было моим решением, моим подарком ей. Единственное, о чем я прошу, чтобы ты не охотился на меня один. Тебе понадобится Джулиан. Он становится темным.

— Джулиан такой же, как я, — мгновенно возразил Эйдан.

— Нет, Эйдан, — поправил его Грегори гипнотическим голосом. — Джулиан такой, как я. Вот почему он ищет горы, вот почему он всегда один. Он похож на меня. Он поможет тебе убить меня, если будет необходимо.

— Езжай к ней, Грегори, — настаивал Эйдан.

Грегори покачал головой.

— Я не могу. Обещай мне, что ты сделаешь так, как я сказал. Ты не будешь охотиться на меня без Джулиана.

— Я никогда не был таким глупым, чтобы охотиться на самого матерого волка без помощи другого. Крепись Грегори. — В голосе Эйдана слышалась боль.

— Я буду стараться, пока в силах, — ответил Грегори. — Но в ожидании таится море опасности. Я не смогу сам себя уничтожить, а потом уже будет слишком поздно. Я слишком далеко зайду. Ты понимаешь, Эйдан? Я всегда думал, что это будет Михаил, но она здесь, в Соединенных Штатах. И она будет здесь, в Сан-Франциско, когда срок действия моей клятвы истечет.

Эйдан кивнул, но Александрия чувствовала слезы, которые буквально горели в его сознании, в его сердце. Она попыталась его утешить, посылая тепло, но оставаясь неподвижной, как он ее и просил, не понимая полностью, о чем говорит Грегори, но зная, что это важно.

— Я займусь этим, уничтожу все следы его существования. — Грегори жестом указал на тело внизу утеса. — Но, Эйдан, он был не один. Был еще и второй. Но я посчитал, что будет лучше, если я останусь для защиты твоей Спутницы вместо того, чтобы устроить облаву на него. Я уже так близок к превращению, что два убийства за один вечер опасны для меня. — Его голос был таким размеренным, таким музыкальным, что им можно было обсуждать погоду.

— Грегори, большое спасибо, за предупреждение и помощь. Тебе не стоит беспокоиться о предателе. Это моя работа. Хотя, надо признаться, что я занимался несколько другими вещами, а не охотился.

— Так и должно быть, — произнес Грегори с добродушной улыбкой. — Спутница жизни проникает во все аспекты существования.

— И поэтому ты боишься, что у тебя будет нелегкая жизнь? — Спросил Эйдан.

— Я слишком долго охотился, чтобы остановиться. Я привык идти своей дорогой во всем. Я слишком долго ждал, слишком долго боролся и страдал, чтобы позволить ей ту свободу, которую она жаждет. Ее жизнь никогда не будет принадлежать ей, вот что я сделаю.

Эйдан улыбнулся, и Александрия почувствовала, как он расслабляется.

— Если ты сделаешь так, как считаешь нужным, так, как тебе будет удобно, то у тебя не будет выбора — ты предоставишь ей свободу.

— Я не такой, как Михаил, или Жак, или ты. Я поставлю ее безопасность превыше всего. — Голос Грегори был напряжен.

Эйдан улыбнулся, а его глаза смеялись.

— Я очень надеюсь, что смогу увидеть тебя, Грегори, после того, как ты произнесешь клятвы своей женщине. Ты должен пообещать, что погостишь у нас, хотя бы один день.

— Я не могу закончить, как ты или Михаил. Я не разрушу таким образом свою репутацию опасного охотника. — Казалось, промелькнул намек юмора, а затем быстро испарился, будто его унесло ветром.

— Я прослежу за вампиром, — сказал Эйдан. — Ты должен избегать убийств.

— Я убил его на расстоянии. Ты считаешь, что я нарушил порядок? — Сказал Грегори.

— Ты даже еще сильнее, чем я запомнил.

— У меня появилось много опыта за эти годы, — признался Грегори. Его светлые глаза глубокомысленно смотрели на Эйдана. — И ты поймешь, что твой брат тоже сильно изменился. Он быстро учится, что одному проще держаться, не ступая в тень. Я пробовал ему объяснить, что все имеет свою цену, но он не слушает.

Эйдан покачал головой.

— Джулиан всегда говорил, что правила нужны только для того, чтобы их нарушать. Он всегда находил свой путь. Но он очень уважал тебя. Ты оказывал сильное влияние на него, и, возможно, ты — единственный, к кому он вообще прислушивался.

Грегори покачал головой.

— У него не хватило терпения слушать дольше. Ветер звал, горы, дали… Я и не надеялся остановить его. У него не было внутренней определенности, и ничто не могло удовлетворить его.