Темное золото

Когда она почувствовала всю глубину тревожащего горя, Алекс сознательно стала посылать ему эротические картинки, желая помочь, утешить. Зная, что между ними есть расстояние, она позволяла отпустить свое воображение на свободу. Она боялась его возвращения, когда ей пришлось бы толкнуться с последствиями ее действий и картинок.

В его прекрасных грустных глазах отражалась вся глубина боли, которая терзала его, и это отмело прочь ее застенчивость. Она сделала бы все, что угодно, лишь бы прогнать это горе.

Эйдан чувствовал такую усталость, что ему хотелось больше никогда не двигаться. Он мог только стоять в дверном проеме и смотреть на Александрию, не веря до конца в свою удачу, не веря, что она здесь, с ним, что она теперь будет всегда в его жизни. Почему он? Почему именно он был тем, кто, посмотрев в огромные голубые глаза, обрел спокойствие? Почему не Грегори? Тот, кто столько сделал для своего народа, который страдал и многих терял в процессе выживания? Почему не Джулиан, его лучший друг, его близнец, так странно связанный одиночеством? Почему именно он был тем, кого выбрали Боги?

— Потому что мы предназначены друг для друга, — мягко проговорила она, читая его мысли. — У Грегори есть Спутница жизни, и это он захотел дать ей время, чтобы повзрослеть. Он считает, что она сможет это выдержать. А что касается твоего брата, то я знаю его только по твоим мыслям и воспоминаниям. Но он также силен, как и ты, и он сможет вытерпеть вечность, если это будет необходимо.

Эйдан провел дрожащей рукой по растрепанным волосам. Он оперся на дверной косяк и просто наблюдал за ней пристальным хищным золотым взглядом. Она была такой красивой, такой храброй. Что он сделал такого в своей жизни, что смог заслужить ее, то счастье, которое она принесла ему?

Александрия покачала головой, медленная улыбка изогнула ее губы, углубляя ямочки, так интриговавшие его.

— Конечно, ты не заслуживаешь меня. Я так хороша, храбра и совершенна. — Ее улыбка, такая откровенно сексуальная, дразнила, когда она слегка изменила свое положение в ванной, и ее полная грудь показалась над пузырьками пены, приковав его пристальный пылающий взгляд.

— И такая красивая. Не забывай, еще и красивая, — проговорил он мягко и резко пошевелился, что отозвалось легким сокращением мускулов.

Она почувствовала, как ее сердце стало сильнее биться в предвкушении.

— Возможно. Ты, конечно, заставляешь меня чувствовать себя красивой. — Она наклонила подбородок, ее голубые глаза были такими сексуальными, манящими. Этот взгляд заставил его кровь бешено нестись по венам.

Его рука нащупала кнопки на рубашке, и он медленно стал их расстегивать, продолжая смотреть на нее. Она не отвела взгляда и не испугалась. Вместо этого она улыбнулась медленной сексуальной улыбкой, повторяя приглашение.

— Ты уверенна, piccola? — прошептал он, а его тело напряглось в предвкушении.

Она пожала плечами, посылая легкую рябь по воде ленивым движением.

— Я решила, что сейчас самое время попробовать одну из твоих фантазий.

Рубашка незаметно упала на пол. Она смотрела только на него, чувствуя, как ее кровь начинает петь, и огонь проноситься сквозь нее.

— У меня есть фантазии? — мягко спросил он. Его тело напряглось, зажглось в безумном желании. Он едва мог говорить и двигаться.

Ее смех ласково прикасался к его коже.

— Я говорила, что некоторые меня очень заинтересовали. Но не слишком распаляйся. Мы начнем с самого легкого.

Он вопросительно приподнял брови, а потом нагнулся вниз, чтобы снять обувь и носки. Каждое его движение было неторопливым, с некоторой ленцой, но в глазах стояло совершенно другое выражение: они опаляли жаром и пожирали ее. Он наклонился, — такое простое и обычное движение, — но его лицо было таким чувственным, а тело изнемогало от желания. Она закусила губу и опустила ресницы, чтобы скрыть сильную волну желания.

— Я хочу, чтобы ты тоже хотела, Александрия, — нежно говорил он. — Мне необходимо знать, что ты хочешь меня. Не прячься от меня.

Ее губы стали изгибаться в ответной улыбке, углубляя ямочки на щеках.

— Это все потому, что ты очень красив, Эйдан.

— Это женщины красивы, но никак не мужчины.

— А ты красив, — исправила она его. — Посмотри на себя моими глазами. — Это был вызов, поддразнивание.

Он нашел, что сопротивляться этому трудно. Было что-то очень сексуальное и невыносимо эротическое в том, как она его видела. Желание, необходимость, голод… Он стал медленно стягивать свои брюки с бедер, что заставляло ожидание буквально обвиваться вокруг нее.

— Посмотрим? — она привстала на коленях в ванной, мыльные пузырьки лопались и шипели вокруг ее ребер и обнаженной груди, возвышавшейся над водой. Ее глаза были прикованы к его узким бедрам и сильнонапряженной мужественности. Когда он вошел в ванную, пузырьки прикасались к его коже ног, как маленькие язычки, лаская ее.